Форум » Средние ярусы Замка » Комната основателей » Ответить
Комната основателей
Hogwarts: Эта комната расположена за статуей Фулберта Ужасного на пятом этаже. Если подойти к этой статуе и сказать "Femerto", статуя отодвинется и пропустит посетителей в тайный ход. Оттуда идут развилки в разные стороны. Там есть много комнат, и одна из них - Комната Основателей Хогвартса. Эту комнату придумала Кандида Когтевран, когда ей и другим основателям надоело, что ученики Хогвартса путаются у них под ногами и всё время что-нибудь просят. Тогда Кандида создала этот тайник за Фулбертом Ужасным, чтобы основатели могли отдохнуть там от суеты и шума. Там они проводили свои дни. Позже в тайнике появились другие ходы и комнаты, их сделали ученики и преподаватели. Позже ученикам было запрещено проходить туда, и постепенно комнату забыли даже учителя. Но иногда эту комнату можно найти очень легко, так как в неё существует ход из Выручай-комнаты.
Ответов - 48, стр:
1 2 All
Vampira Sammet: *Вампира долго тащила за руку Катари, идя разными извитыми путями, непонятными переходами и прочее и прочее, что уже и сама начала думать, будто они заблудились. Но, наконец, слизерика таки пришла туда, куда и хотела. Это была Комната Основателей. Вернее, статуя перед тайным проходом. Вампира обернулась по сторонам, чтобы убедиться, что рядом никого нет. Рядом стояла только Катари. - Femerto!, - уверено проговорила Вампи кодовое слово и Фулберт Ужасный любезно отступил, пропустив девочек в тайный ход. Здесь снова было множество дорожек, и по-началу слизеринка даже расстроилась, но потом, сосредоточившись выбрала один из путей и в итоге пришла в Комнату Основателей... Вампира немного поежилась от этого места, подумав о том, что это уже давно Салазаром забытое место, и что им сюда, скорее всего нельзя. Но потом внутри что-то щелкнуло и она почувствовала себя даже очень уютно в этой комнатушке. А что, здесь было гораздо теплее, чем там, откуда они пришли и Вампи скинула с себя мокрую от дождя мантию. Девочка огляделась вокруг и нашла портрет с изображением Салазара Слизерина. Она невольно улыбнулась и подошла к изображению. Смотря несколько секунд завороженно она провела по ней рукой...Пыль...Девочка достала тряпочку и вытерла картинку. Она сразу стала ярче и симпатичнее. "Ох, как же я люблю Слизерин...", - она невольно улыбнулась своим мыслям ,а потом рывком на каблучках повернулась к Катарине. - Ну как? Нравится?, - в глазах девочке играли бесенята, - Я слышала про эту комнату, но не думала, что мне удастся ее найти. Но...Шалость Удалась!, - процитировала она избитую фразочку, все еще сияя смотря на Катарину. - еще из этой комнаты как-то можно попасть в Выручай-комнату, - произнесла она задумчиво, - Думаю, если мы этого захотим, то нам удастся... - А вооон там, Хельга Хаффлпафф, - она указала на еще один поблекший под слоем пыли портрет девушки в желтом одеянии.
Katarina Mafiosoaffi: *Вампира тащила Катарину по богом забытым коридорам, которые пуффендуйка то ли не знала, то ли забыла. Девушка тихо проклинала под нос причудливую архитектуру школы и одновременно удивлялась тому, что еще многое не знала о месте, в котором училась. Наконец, подруги пришли в пыльную, но, очевидно, в прошлом довольно красивую комнату. Такой стиль когда-то называли барокко. Портеты то там, то тут виднелись в разрезах тяжелых бархатных штор малинового цвета (которые когда-то, видимо, были кроваво-красного оттенка). Вампира стерла пыль с портрета Салазара Слизерина и показала на портрет Хельги. Девушка подошла к старому холсту в позолоченной раме и увидела бесподобной красоты девушку, которая сидела в кресле, обитом шелком. Пронзительно-голубые глаза смотрели прямо в душу, гипнотизировали, сбивали с толку и одновременно наставляли на правильный путь. В горле пересохло и почему-то хотелось плакать от счастья* - А знаешь, я ведь никогда всерьез и не думала о Пуффендуе. Казалось, Пуффендуй - что-то само собой разумеющееся. Не достойное внимания. Как же я жестоко ошибалась... Чувствую себя сейчас таким ничтожеством... *скинула верхнюю мантию и протерла концом портрет. Постепенно он оживал, приобретал новые и новые краски - начал выглядеть как же, как и много-много лет назад. А глаза все так же смотрели в душу, выжигая все порочное, не стоящее воспроизведения - мысли, чувства, поступки. Комок подобрался совсем близко к горлу.* - Спасибо - едва слышно прошептала Кэт
Vampira Sammet: *Вампира наблюдала на Катариной. Похоже, это комната не только на слизеринку действовала как-то необычно, но и на Кэт тоже. Было здесь что-то загадочное, что одновременно вводило в грусть и в радость, заставляло задуматься над чем-либо и наоборот, расслабиться. - Нравится...Я знала, что тебе понравится..., - шепотом произнесла она и снова посмотрела на портрет Салазара. Мудрый, холодный, но в тоже время поницательный взгляд, взгляд, который присущ наставителю, который любит своих подопечных, как детей. Взгляд Наставителя, который в меру суров, в меру хладнокровен и..заботлив. Да, именно заботлив, ведь Салазар Слизерин ценил своих учеников. Да, он был строг, суров..но мудр. И это видно в его глазах. Это читается легко и бегло. Остальные основатели недолюбливали Слизерина, да и тот сам отделился от них, однако лишь потому, что у Салазара было свое видение мира, учеников, и то, как они должны воспитываться... Муражки побежали от этого взгляда, а Вампира все стояла и смотрела...Оторваться было не возможно... "Вот он, Салазар...Почти как живой...", - с замиранием сердца подумала Вампи и наконец заставила себя отвести взгляд - ей казалось, что если она не соберет свою волю в кулак, то так и не сможет оторваться. - КЭт?. - осторожно позвала слизеринка приглушенным голосом. Вампира боялась заговорить громче, словно боялась, кого-то потревожить. У нее и в мыслях не было подойти к портрету остальных основателей факультета - наверное, она и вовсе о них забыла, стоя здесь, рядом с изображением Салазара Слизерина.
Katarina Mafiosoaffi: *Наверное глупо смотрелось - две девушки были буквально прикованы к портретам основателей своих факультетов. Но они просто не могли по-другому.* "Что я буду чувствовать, когда буду выпускаться из Хогвартса? Радость? Или все же боль потери? Скорее, второе." *Девушка вспомнила две свои попытки уйти. Разрешение проблемы первого и второго. Вспомнила сколько боли причинила друзьям и знакомым. Споры с деканом... Стало стыдно... И она решила впредь держать себя в руках. Никаких заявлений. Достаточно.* "Зато сколько воспоминаний в пледово-книжном периоде профессорства!" *услышала оклик подруги* - Да?
Vampira Sammet: - Кэт, - повторила слизеринка, - знаешь, мы бы совершили ооогромную ошибку, - монотонно говорила Вампира, глядя вникуда пустым взглядом, - если бы..., - слово застряло в горле, - уехали из Хогвартса... Это было бы огромнейшей ошибкой, - снова посмотрела на портрет и улыбнулась. - Я только сейчас осознала, насколько это было бы ужасно глупо... Действительно, слизеринка и тогда осознавала, что это глупо, но сейчас ее словно ножом проткнули насквозь - она представила, что бы стало с ней, уедь она из Школы... Предательство...Подлость...Обман...Снова предательство...Это и многое другое было бы в одном поступки - шаг за территорию Школу с катившимися позади чемоданами. Предала бы факультет, друзей...Нет-нет, этого нельзя допускать, Вампира не способна на такое! Девушка встряхнула волосы, словно стряхивая с себя удручающие мысли и улыбнулась Катарине - Это будет моей любимой комнатой во всем Замке..Тут правда замечательно, не находишь? "Интересно, а о чем думает Катарина..." Слизеринка пристально смотрела на девушку, но ее лицо не выражало эмоций, верно она была погружена в мысли, точно, как сама Вампира несколько секунда назад... "Да что м ывсе перетираем эту тему! Не уехали и слава Мерлину!"
Katarina Mafiosoaffi: *Завороженно смотрела на портреты. Слова Вампиры доносились словно сквозь подушку.* - Да. Непоправимая ошибка. Надеюсь, никто больше не будет устраивать истерик, подобных моим. *Промелькнула мысль. Быстрая, но яркая* - А что если нам убраться в этой комнате? И приходить сюда? Поразмышлять, да и просто поболтать? "Ээ...А школьные правила не запрещают наводить порядок?"
Vampira Sammet: *Слова Катарины оживили Вампиру, словно фарфоровая статуя пришла в движение* - Эм, отличная мысль! Можно навести здесь порядок, а то кажется, это Мерлином забытое место...и приходить сюда, тем более, что отсюда можно попадать в Выручай-комнату..., - огляделась вокруг, но ничего подобного не было... "Хм, значит, мне это пока не нужно..Комната появляется тогда, когда она действительно нужна..." - Вобщем, мне нравится твоя идея...и комната нравится...Нужно будет тогда вернутся сюда как-нибудь со всем, что нужно для уборки.. "Кхм, только с палочкой?))" - Не домовиков же мы заставим,верно? В глазах Вампиры блестели озорные огононьки, кажется, она была готова прямо сейчас начать здесь все отмывать, очищать и убираться
Katarina Mafiosoaffi: *Подруга ее поддержала - это радовало* - Хм... Почистить шторы, портреты, полы, стены, мебель... Все для любимого Хогвартса!.. "Домовики? А сами? Хотя бы отвлечемся от негативных мыслей..." *Уровень адреналина в крови определенно поднялся*
Vampira Sammet: *Вампира аккуратно села в нечто, напоминающее кресло. Хоть это "нечто" и было очень пыльным, слизеринку это уже не волновало, однако из-за поднятой пыли, Вампи пару раз чихнула, а потом засмеялась* - Ничегооо, скоро эта комната заблестит! Окинула комнату взглядом..снова и снова. - Знаешь, я что подумала...ТрАфКо? мм? Будет нашей комнатой? Если, конечно, она выдержит напор веселья... Вампира ехидно улыбнулась и задумалась о том, стоит ли кому-то еще показывать это великолепное место...
Katarina Mafiosoaffi: *Девушка, слегка усмехнувшись, наблюдала за тем, какое облако пыли поднялось, когда подруга села на краешек кресла* "Да, определенно нужна генеральная уборка!" - Трафки? Возможно... Официальное собрание. *пуффендуйка улыбнулась* Будем решать насущные проблемы. Вершить, так сказать, историю Хогвартса *тихий смешок* Только каких усилий это будет стоить?.. *Критическим взглядом окинула довольно большое пространство* "Но для нас нет ничего невозможного!"
Vampira Sammet: - Выдержит ли эта комната официальное собрание?, - засмеялась Вампира. - каких усилий? Эм... Вампира нервно обвела взглядом комнату. Действительо, усилий, видимо потребуется не мало. Сколько лет никто не заходил вэту комнату? Как давно про нее забыли? Если тут на одном лишь портрете такой слой пыли, сложной представить, что девочки встретят в углах. Пауки, паутина, пыль...Да тут можно заработать не слабую аллергию. Но, девочек это, видимо, не волновало. Комната понравилась им, стала для них всем. Нечто волшебное, загадочное, но в тоже время - вот она, комната, как на ладони! Нечто светлое и прекрасное, но в то же время темная и угрюмая. Какие загадки она таит в себе? - Не мало усилий...понадобится...Но, мы не ищем легких путей!, - Вампира встала с кресла, хлопнув руками по боковушкам кресла. Снова поднялось облако пыли. Слизеринка закашляла и начала руками разгонять пыль. Когда наконец перед глазами прояснилось, она улыбнулась и уставилась на Катари, которую, по-видимому, позабавила сея картина - Вампира в облаке Пыли...
Eva Rosier: РОЛЕВАЯ, ПРОСЬБА НЕ МЕШАТЬ(в противном случае пишите в ЛС, предупредите) Снежная зима за окном манила прогулками январскими морозными днями. Коридором третьего этажа раздался отчетливый стук каблуков, затем хлопок двери, клацанье замка и снова стук. Лекции были вычитаны, и Эва с чувством выполненного долга возвращалась в учительскую, неся в руке пару книг и перо. С момента приезда, Розье так и не успела ознакомиться с коридорами и комнатами Хогвартса, а поистине зимняя погода за окном располагала к прогулкам и ностальгиям. Ив закончила Хогвартс надцать лет назад, на память не жаловалась, а посему решила пройти по лестницы и повернуть направо, за гобеленом безголового рыцаря. Внимательно осматривая портреты на пути и периодически поглядывая на книги, женщина преодолела коридор и оказалась у того самого гобелена. «Все быстро меняется» - подумала она, заметив у гобелена изваяние Дамблдора, «Не было здесь раньше камня». Ив с любопытством рассматривала то скульптуру, то гобелен, затем, отойдя в сторону, бросила взгляд на дверь, на лице показалась хитрая улыбка. «Комната основателей. Ещё ПОшкой я бегала сюда и часами смотрела на портреты» Розье подняла бровь, когда на попытку открыть дверь вторая ответила отказом. Ив ещё раз дернула ручку, дверь по-прежнему была закрыта. Женщина подняла глаза к потолку, одновременно доставая палочку и вспоминая бытовое заклинание. Послышался щелчок, и дверь в комнату Основателей распахнулась, остановившись об стену. Грохот пролетел коридором, а Ив покачала головой. «Опять переборщила, силы не в меру…это все мракоборческое прошлое» - сетовала она, поправляя книги. Комната была освещена, и профессор спрятала палочку в карман мантии, от греха подальше. «Неудобно с книгами, может отнести их в учительскую?..Впрочем нет, ходить по два раза не привыкла, положу я их на стол»- подумала Ив, заметив в углу комнаты небольшой дубовый стол. Розье переступила порог комнаты и подозрительно обернулась. Убедившись, что никакой шуш не следует за ней, Эва подошла к столу и выгрузила на него ценные книги, которые все это время находились в руках. Освободив руки, женщина посмотрела на стены, украшенные портретами Основателей Школы. Картины выражали противоречивые эмоции. Хельга мило улыбалась, придерживая на руках барсука. Годрик, с той самой Шляпой и клинком, выглядел мужественно и воинственно, Ровена, с пронзительным, холодным взглядом, выглядывала на картинном небе взмывшего орла, и, наконец, Салазар, с книгой в старом фолианте, одарил отстраненным и мудрым взглядом. Не смотря на слизеринское воспитание, Ив одинаково относилась ко всем факультетам, поэтому внимательно всматривалась в детали картин, желая не оставить незамеченной ни одну деталь.
Astrid Keehl: Астрид, с присущей ей настороженностью шла по коридору, осматриваясь вокруг себя и то и дело поворачиваясь. Вообще, она всегда была осторожной и расчетливой, но в последнее время эти ее качества достигли пика. Не так давно она начала задумываться о смысле существования, о живом и неживом. Она вспоминала свою мудрую бабушку, своего чудака-деда, своего отца, который вечно в делах…Наконец, свою любимую строгую матушку, которая сделала из Кель человека. Может, не слишком приветливого и добродушного, но внимательного и спокойного. Филин Вереск уже неделю не приносил новостей из дома и Ас, как никогда, почувствовала себя одиноко. Она не волновалась за родных, нет, ведь она знала, что все в порядке. Просто родители все в делах, а бабушка с дедом где-то в горах, как они радостно писали в прошлом месяце. В Хогвартсе Астрид была уже не первый день, но все еще не могла привыкнуть. Ей куда привычнее и роднее были ее темно-синие стены в комнате, ее конь, бабушка с ее сказками…А здесь уроки, новые люди, знакомые (друзей у когтевранки не наблюдалось). В общем, смена обстановки действовала на юную аристократку чуть ли не удручающе. Сама она не заметила, когда медленно, но верно подошла к незнакомой ей комнате. Как существо любопытное, девочке ну просто непременно надо было туда заглянуть. Нет, не то чтобы Ас была какой-то очень любопытной, просто она была двенадцатилетней, и это все объясняло. Зайдя в комнатку, Кель затворила за собой дверь и огляделась. Первое, что бросилось в глаза – портреты основателей Хогвартса. «Как всегда, изумительны» - хмыкнула про себя Аст и прошла дальше, двигаясь ровными аккуратными шажками. Она сделала бы и еще парочку, но она заметила какое-то движение и прищурилась. Когтевранка узнала в этом движении профессора Розье и поспешила бы выйти прочь…но это было бы неправильно. Поэтому Кель постаралась принять невозмутимый вид и тихо поздоровалась с женщиной. - Здравствуйте, профессор, - и больше она не смогла выдавить из себя ни слова. Она не знала профессора и решила не рисковать и не задавать лишних вопросов.
Eva Rosier: На картине Ровены, в левом нижнем углу, Ив заметила какое-то пятно. Она протянула руку к портрету, затем резко махнула в сторону и глянула на двери. Послышались шаги, в комнату осторожно пробиралась ученица. Розье отошла к пустой стене, ожидая, пока «гость» не выйдет на свет, для «опознания». Из темноты показалась второкурсница Когтеврана, и Ив, с присущей выпускнице Слизерина, гордостью кивнула девочке. - Добрый день, - вежливо произнесла она, - Астрид, если я не ошибаюсь, - быстро добавила и посмотрела на девочку, - на самом деле, приятно удивлена видеть вас здесь, но тем не менее, не откажусь от вашей компании, - глянула на дверь и улыбнулась. В комнате повисла тишина. Ив, будучи человеком прямолинейным и жестким, пыталась наиболее корректно выбрать тему для разговора с почти незнакомой ученицей. Розье вспомнила про книги, которые прижились на столе. Она подошла к столу и облокотилась на него, рассматривая портрет Ровены и странное пятно в углу. - Астрид, как вы думаете, это пятно на портрете Рейвенкло…случайность? Или, - поправила книги и устроилась поудобнее, - ..или это задумка автора, неудачный маневр? Маневры...чего только не повидала на своем веку Ив. Багаж нужного и не очень опыта, маневров, стратегий…чего только не было в этой голове. Безусловно, Розье знала, что это за пятно. Вспоминая факультетскую вечернюю прогулку, во времена своей молодости, поиск Выручай-Комнаты, и небольшая неточность… Эва подалась к книгам, и начала листать страницы, чтобы занять себя, периодически посматривая на когтевранку и на портрет Ровены. - У вас на факультете такой же, не так ли? – спросила Розье и громко захлопнула книгу. Вообще сцена напоминала допрос, Ив редко общалась с учениками помимо школьных занятий, тем более с девочками, ведь у неё был сын, пусть почти ровесник когтевранки, но требующий другого обращения. В голове женщины отрывками всплывали цитаты педагогики и психологии о том, как правильно нужно общаться с детьми во внеурочное время. - Слышала, вы играете в квиддич…как успехи в подготовке? – риторически произнесла женщина.
Astrid Keehl: С когтевранской безмятежностью продвигалась Аст вдоль стены, рассматривая старые портреты. На ее лице блуждала фамильная странноватая улыбочка, которая здесь, в Хогвартсе, вызывала много непоняток у окружающих. Одни считали юную Кель наглой выскочкой, другие ее и вовсе не знали. Словом, репутацию себе она заработала не лучшую. Хотя…пока ее способности оставляли желать лучшего, поэтому она и вовсе не знала, что о ней думают другие. Надо признать, что самой ей было на это откровенно плевать. Теперь она стояла в картинной комнате, кидая осторожные взгляды то на профессора, то на портреты великих. Она не могла не оценить пронзительной красоты и спокойствия Ровены и, как обыкновенный рядовой когтевранец, глядела на нее особым взглядом. Это она подарила ей то, что у нее было сейчас, она основала ее дом. И у этого дома основной цвет – синий. Надо отметить, что синий, и никакой не другой цвет, обожала Кель больше всего. Эта ее любовь уже дошла до грани, но разве не чудесный это цвет? Одернув мантию с синими отворотами, девочка подошла к профессору, учтиво кивнула и, растягивая слова по-привычке, ответила ей - О, Вы не ошибаетесь, - поднесла руку ко рту, что придало ей задумчивый вид. Она прошла к картине, изображающей Когтевран, и поднесла к ней палец левой руки, рассматривая замеченное женщиной пятно. Еще несколько минут она смотрела как бы сквозь портрет, задумавшись, и позабыв, о чем ее спросили. Затем Астрид Кель отошла от стены, уставилась в потолок и рассеянно проговорила - У нас такой же, да, и никакого пятна я там не наблюдала, - хмыкнула, - хотя я в принципе следует наблюдать только на уроках, это полезнее, вы согласны? Девочка, если честно, побаивалась профессора, но виду не подавала – еще чего, это не в ее, Астрид, правилах. Между тем, она испытывала к женщине уважение и, хоть ее совсем не знала, думала, что человек профессор хороший. Хотя, в понимании когтевранки это могло значить нечто иное, чем просто хороший человек. В общем, были такие люди, к которым Кель испытывала положительные эмоции, если это можно было так назвать, ведь девочка никогда не отличалась эмоциональностью. Она всегда просто делила людей на тех, кого стоит уважать и тех, кто ее уважения не достоин. Чего-то среднего у нее не было. - Слышала, Вы тоже, - поняв интонацию профессора Розье, - мои ничего, спасибо. Как и ваши успехи, профессор? Спокойно и холодно смотрела когтевранка по сторонам, различая в слабом свете свечей в канделябрах, портреты остальных основателей школы.
Eva Rosier: Ив внимательно смотрела за наигранной задумчивостью когтевранки. Девочка поднесла руку к лицу, от чего казалась реалистично задумчивой. - Хорошо, что не ошибаюсь, людям свойственно, - пауза, - переиначивать факты, менять названия, в том числе имена. Не безгрешны, - скрестила руки на груди, так же быстро их опустила, поправив мантию, - у Вас такой задумчивый вид, будто я действительно ошиблась, и Вы пытаетесь корректно мне об этом сказать, - махнула рукой и перевела взгляд на портрет Салазара Слизерина. Да, основатель Дома Воды был хорош, немного тщеславен, в меру эгоистичен, хладнокровен, образован, как эталон слизеринской гордости. Ив, не отрывая глаз от картины, продолжила разговор. - Не согласна. Думаю, наблюдательным нужно быть всегда. Вот скажите, выбирая метлу, вы наблюдательны и внимательны к марке, характеристикам? Полагаю да. Уроки довольно дискретны, хотя да, безусловно, наблюдательность на уроках поможет лучше усвоить материл...,- Розье решила не продолжать, чтобы уберечь мозги юной волшебницы от перезагрузки. - Да, между прочим, мы с вами в одной команде, - усмехнулась, - только с разными специализациями. Насколько я помню, Вы охотник…и память моя меня не подводит, - усомнилась в своих словах, но все же утвердительно кивнула. - Успехи мои имеют место быть, - протянула фразу, - работа новая для меня, интересная, но требующая много сил и терпимого отношения к людям, - мельком посмотрела на девочку, затем на стену с портретами, - Уже планируете свое будущее? Куда дальше?Ив не любила загадывать наперед, и подобные вопросы казались ей не совсем корректными, но язык дернуло любопытство. Когтевранка чем то напоминала Ив саму себя в годы юности, вот только диплом был с зеленой полоской и гербом.
Astrid Keehl: Вера еще раз хмыкнула – папочкина привычка давала о себе знать. И чего это, ей вообще понадобилось здесь. Тон профессора, конечно, ей нравился, но в этой комнате она чувствовала крайне неуютно. Может потому, что не хватало синего, а может потому, что не хватало Яськи. И ее солнышек. "Солнышек? Очнись, Астрид!" – про себя, немного сморщившись, но вовремя одумавшись и прервав расхождения своих вольных мыслей. Пробормотав какое-то не менее вольное слово на французском, но так, чтобы женщина не услышала, одними губами, Ас сложила руки лодочкой. Это всегда помогало ей сосредоточиться, а теперь это ей было необходимо. Встреча совершенно выбила когтевранку из колеи, и она не смогла придумать ничего лучше, как ответить поскорее профессору Розье - Совершенно с Вами согласна, но все же к картинам я по большей мере равнодушна, - немного иронично, -также, не выбирала метлу ни разу, поэтому не осведомлена на этот счет. Но мой филин – простой пример тому, как можно ошибиться, даже если быть чересчур наблюдательным. Абсолютно никчемная птица, благо хоть красивая… - поняв, что сболтнула не того, обычно скрытная второкурсница предпочла замолчать и более думать о том, что надобно сказать. Она дернула свой стянутый на шее галстук, ибо он уже давно сдавливал ей горло. Это было очень неприятное ощущение, но Астрид вспомнила про галстук только сейчас, так как в течении всего дня была поглощена делами и учебой. Вообще девочка нервничала, хоть виду и не подавала. Ей в принципе были свойственны эти фальшивые выражения эмоций. Она всегда была невозмутимой, спокойной, сдержанной и прямолинейной, но тут, признаться, совсем растерялась. Аст никогда не общалась с профессорами так, с глазу на глаз, да и не стремилась к подобному. Все же тишина требовала ответа на остальные фразы женщины и Кель, подавляя желание скрыться, произнесла - Я охотник, но думаю, это ненадолго, - горькая усмешка, - впрочем, это даже не важно. Но мои вам пожелания всевозможных успехов, профессор. Она прокашлялась - Учиться, разумеется, - притворно вздохнула, - мои остальные дальнейшие планы не имеют интересных сторон, поэтому смысла их рассказывать кому-либо я не вижу. Когтевранка успокоилась, пожала плечами и снова уставилась в потолок, вспоминая, что оставила в каминной комнате в башне свои зеленые в полосочку носки.
Eva Rosier: - Ненадолго, это до первого похода в БК? Не думаю. Неужели у вас пропало желание играть в квиддич? - риторически спросила. Розье чувствовала напряжение в воздухе, юная собеседница явно волновалась, что выдавала её странная рваная интонация и бегающий взгляд. Иви повернулась к окну и посмотрела на заснеженый подоконник по ту сторону. Зима в самом разгаре, с её жудким холодом, от которого, пожалуй единым спасением будет камин и теплая мантия. Женщина поежилась и инстинсктивно укуталась в мантию. - Зима..холод...мороз. Люблю осень, - монотонно произнесла она и символически начала листать книгу на столе, проглядывая номера страниц, - а вы?, - перевела взгляд на девочку. Покоя не давало пятно на портрете Ровены, то ли Ив была скурпулезной и педантичной, то ли живой ум не мог находиться в меланхолии. "Ровена, хочу чтобы мой сын учился на Когтевране..мечтать не вредно, в Дурмстранг ему дорога"- размышляла Розье. - Астрид, расскажите мне о вашем факультете, - Эва стукнула по столу кольцом и глянула на когтевранку, - выпустите банальности вроде цвет и символ..Как вы считаете, какие характеристики ученика Когтеврана влияют на вас благотворно, а какие вредят вам?,- усмехнулась и подошла к холодной стене. "Дожились. Вместо темных подземелий, я стою в Комнате основателей и рассуждаю о факультетах с ученицей второго курса. Что дальше? буду говорить с эльфами? "
Astrid Keehl: Астрид глубоко в душе понимала, что профессору-то совсем сейчас не интересно с ней тут стоять, но что сделать...И это, кстати, было не интересно и самой когтевранке. Сейчас она больше всего мечтала о своей теплой комнате и подушке, в которую можно было бы зарыться носом и пролежать так до утра. Сейчас же девочка стояла с хмурой преподавательницей логики, в незнакомой и мрачной комнате, в которой, надо признать, было прохладно и неуютно. Ас снова поднесла руку к губам и непроизвольно нахмурилась. Проигнорировав вопрос о квиддиче, она ответила на остальные. - Осень - мое любимое время года, особенно Ноябрь, - неестественно кашлянула и сделала скучное лицо, - я думаю, что попав в Когтевран, я научилась не срываться на людях, как это бывало раньше, - она вспомнила печальный случай с соседским мальчишкой и на миг задумалась, - я стала так же серьезнее, целеустремленнее и сильнее. Ну и, умнее, разумеется. Когтевран - отличный факультет для детей, уверенных в жизни и в том, что они хотят в дальнейшем от нее получить. У нас превосходные умы. По лицу Астрид опять поплыла дерзкая и туманная улыбочка, которая обычно выражала все сразу. Она появлялась в любое время и настроение на нее не влияло. Просто ее черта. - Правда вот, коллектив лично для меня несколько сложен. Так уж вышло, что мне ближе ученики Слизерина, чем со своего факультета. Нет, конечно есть пара человек, но это все, - та же блуждающая нахальная улыбка и холод в голосе, но ничуть не хамский - хамить профессорам Аст себе не позволяла. Она, с тем же выражение лица, немножко посмеиваясь, начала прохаживаться вдоль стены, рассматривая портреты снова.
Eva Rosier: Ив посмотрела в окно. Метель успокоилась, но снег порошил, налетая на подоконник. Погода нелетная, время позднее, можно и по рассуждать о том о сем. "Конечно на Когтевране хорошие умы, кто бы сомневался.. если уж не там, то тогда нигде. Вспомнить ту же Ровену, пример ума и рассудительности" - вспоминала Розье, ударившись в сюжеты рассказов времен её молодости. "В прочем, не такая плохая компания.." - посмотрела на когтевранку, -"девочка умная, внимательная. Интересно, а чаепитие в комнате Основателей будет считаться кощунством?. Не буду искушать судьбу.." - усмехнулась своим мыслям и прислушалась к репликам юной собеседницы. - Всецело с вами согласна, на счет факультета, - пытается вспомнить последние слова, - ученики Слизерина? зелёненькие? Никогда не видела вас в Подземельях..хотя по долгу службы и по связям я там частый гость. Наверное они вам ближе по отчужденности, скрытности, иронии, - усмехнулась в ответ на дерзкую улыбку мисс Кель, - Хорошо там, где нас нет, - риторически произнесла Ив и подошла к портрету Годрика. - Я могла бы быть там, - кивнула на портрет, подразумевая факультет, основатель которого изображен на оном, - но оказалось не слишком дерзкой, - вспоминает разговор со Шляпой по выпуску из Школы, и коварный вопрос "Почему на Слизерин?". - Или там, - посмотрела на Ровену, - но раритет решил по другому..так, как было нужно мне, в дальнейшем, и моей семье на тот момент, - укоризненно посмотрела на портрет Салазара, - никогда не задумывалась, как важен момент распределения, ведь дальнейшие 7 лет ты будешь воспитываться по законам и с правилами одного из четырех, - обвела взглядом все портреты по очереди, - и когда наступает моральный кризис, и хочется что-нибудь поменять, мысли обращаются к школьному распределению, Распределяющей шляпе, столу факультета, декану...и вопросу "почему так, а не иначе". "Человек делает сам себя, но факультет сильно влияет на человека, интересно, как бы все изменилось, вынеси Шляпа иной вердикт?" - задумчиво посмотрела в окно, затем на девочку. На фоне разряженной атмосферы послышался звук падающий капель. Эва подвела глаза к потолку и заметила источник звука - небольшая щель, которую ещё с времен прошлого столетия не заштопали. Розье чуть заметно покачала головой, "ничего в этом мире не меняется"
Astrid Keehl: Астрид со страдальческим выражением лица покосилась сначала на окно, поймав взгляд профессора, а затем себе под ноги. Ей не терпелось уйти отсюда, и в то же время беседа ей очень нравилась. Кель впервые ощутила призрачную дымку понимания в этой школе, перемешанную с желанием уехать из Хогвартса навсегда. Это желание посещала ее в последнее время все чаще, и наверное, было единственным, чего бы ей хотелось больше всего. "Уехать, уехать" - звенело в голове у когтевранки уже вторую неделю. - Я была там всего лишь однажды, - бесцветно, - и чуть не упала в обморок. Больше не суюсь. Она посмотрела на портрет Гриффиндора и вздохнула. Она тоже могла там быть, и была бы, если бы не чудо. А сон, приснившийся ей месяц назад, так вообще заставил задуматься... - Это было бы неправильно, вас в Гриффиндор, - та же блуждающая ухмылка, -это может быть, - кивнула на дальнейшие слова, - хотя я не могу сказать, что мне легко живется по правилам моего факультета. Настолько сложно, что хочется все бросить. Наверное, все дело в восприятии и характере, ведь остальные когтевранцы вполне довольны всем. Аст молча покрутилась вокруг себя, нервно "загнала" дурацкую улыбку куда подальше и посмотрела на профессора. - Иногда мы слишком много берем на себя и думаем, что нам под силу что-то менять. Это неправильно.
Eva Rosier: Ив на секунду задумалась о том, что мисс Кель совершенно не интересно разговаривать с преподавателем во внеурочное время, впрочем, жалоб не поступало, это было лишь предположение. - Обморок? Вас испугали? – возмущенно переспросила женщина и внимательно посмотрела на собеседницу. «Хотя, не могу не согласиться, некоторые ученики меня пугают», - усмехнувшись, подумала она, - «помню этот странный первый день приезда, эти холодные коридоры, родные, но призрачные. Эти дети в гостиной, разговоры о факультете. Стоило ли вообще приезжать? Вмешиваться в их жизнь » - Правила..законы.. – повернула голову к столу, - иногда они мешают, хотя, избегая их до анархии недалеко. Опасно балансировать на грани соблюдения и нарушения правил. Розье поникла и вдумчиво отвлекалась на портреты. О чем сейчас думала профессор, известно, пожалуй, только её совести и ей самой. - Знаете, - улыбнулась и выкинула из головы воспоминания, - может, вам нужно больше времени, чтобы привыкнуть, - подняла глаза к потолку, затем глянула на стол, - в любом случае, время на привыкание у вас есть, - заявила подбадривающие и подошла к двери. Сквозняк нарушил спокойствие волнистых волос, и Ив по привычке поправляла свою прическу, чтобы лицо окончательно не спряталось за копной темных локонов. - Была рада знакомству с вами, - скрестила руки на груди, - всего доброго, и, - выдержала паузу, - не уходите. Женщина медленно вышла, оставив дверь открытой. - Accio! – раздалось из коридора, и книги со стола отправились к хозяйке, оставив девочку наедине с портретами.
Доминик Сен-Клер: В чем-то Доминик Сен-Клер был похож на осла. Его упрямость была поистине ослиной. И вот теперь, вознамерившись стать настоящим анимагом, Ник шел по пятому этажу в поисках некоего укрытия, о котором он прочитал в одной из книг о Хогвартсе. «Так… Сейчас налево… А тут направо… А! Кто поставил сюда эти доспехи!?» - шел и думал Доминик, пока не врезался в рыцарские латы. Потирая ушибленный лоб, когтевранец наконец нашел, что искал. Перед юношей возвышалась статуя Фулберта Ужасного. «А теперь… Femerto!» - посмотрел на свое запястье, где было написано кодовое заклятие, и шепнул Ник. Статуя довольно миловидного старикашки с диким скрежетом отъехала в сторону и пропустила в потайное помещение юного мага. «Так… Они что, будут тут торчать?» - в ступоре остановился Доминик прямо на пороге. Еще бы не остановиться, если на тебя в упор смотрят магические портреты основателей! - День добрый, дамы и господа. Не возражаете ли вы против моих скромных анимагических тренировок, имеющих место быть в сией скромной обители? – нашелся Ник и завел разговор с портретами, ожидай их реакции. Мадам Пуффендуй пошла на контакт первой и сделала приглашающий жест правой рукой, ибо в левой держала свою печально известную чашу. Услышав смешок откуда-то слева, Доминик резко обернулся и увидел портрет своей обожаемой Кандиды Когтевран. Основательница Дома Воздуха очень по-семейному помахала своему студенту и указала рукой на темно-синее кресло, стоящее в углу помещения. Ник понял намек, и, улыбнувшись, метким ударом закинул свою сумку прямо в кресло. Салазар Слизерин в упор посмотрел в глаза мальчику и скрылся за рамой портрета. «Ой, подумаешь, какие мы важные…» - съехидничал в уме когтевранец. Годрик Гриффиндор лишь пожал плечами, мол мне как-то все равно. Но все же, основатель Дома Огня изобразил подобие одобряющей улыбки. Хоть это радовало. Затем, три мудрых волшебника последовали примеру Слизерина и скрылись за рамами. Лишь мадам Когтевран иногда заглядывала проверить ход тренировок. Доминик выдохнул и оглядел помещение. Затем, когтевранец подошел к синему креслу и аккуратно положил на него снятую футболку. Ник сел в позе лотоса прямо посреди комнаты и закрыл глаза. Парень выглядел чрезвычайно сосредоточенным. По прошествии получаса тело мальчика стало покрываться маленькими перышками, которые тут же втягивались обратно. Стиснув зубы, Ник все же заставил их вылезти. Теперь парень был почти полностью покрыт перьями. Когтевранец без особых усилий материализовал крылья. Надо сказать, в последнее время у него это получалось без труда. Еще около двадцати минут Ник просидел в таком виде. Потом у него начала изменяться форма носа, а губы втягиваться обратно. Теперь Доминик больше напоминал птицу, нежели человека. Единственное, что у Сен-Клера так и не получилось, так это хвост. А без него и не полетишь… Но когда Ник, оставаясь человеком хотел полетать по комнате, он отращивал крылья. Но регулировать полет приходилось посредством отталкивания ногами от стен. А теперь такое на прокатит, потому что Доминик поставил себе целью полное превращение. Проведя в таком виде где-то с час, когтевранец не выдержал напряжения и дематериализовал все птичье. Парень одел футболку, взял сумку и покинул потайное помещение.
Элизабет Корф: Лиза уже не один час бродила по замку, не зная куда себя приткнуть и чем выбить из головый крутившиеся постоянно мысли. С ней вообще последнее время творилось что-то непонятное, конечно она и раньше не отличалась особо веселым нравом и разговорчивостью, но сейчас...сейчас даже для нее самой это состояние было непонятным и не приносило обычного удовлетворения. Ноги гудели от долгой хотьбы в неудобных туфлях, которые неизвестным образом оказались в ее гардеробе - "Может это Владины туфли" - наконец догадалась когтевранка, вспомнив наконец, что порой и сама клала вещи в шкаф соседки по комнате, а значит вероятно, что и она последовала примеру Лизы. Желание опуститья прямиком на пол нарастало с каждым шагом, но девушка держалась и лишь тихонько морщила носик при каждом соприкосновении ноги с полом. Завернув за угол Корф увидела статую, не особо приятную на вид, и задумчиво остановилась возле нее, разглядывая сие творение "искусства" которое нравилось ей все меньше и меньше, но что-то не отпускало ее от этой статуи, пока почти выпускницу не осенило, что это изображение Флуберта Ужасного, а значит за ней комната Основателей Хогвартса. - Хм... Вот здесь я еще не была ни разу, - пробормотала блондинка и привычным движением головы откинула челку со лба. - Тааак, а как же в нее по...о, точно, - девушка достала из рукава мантии волшебную палочку, потом засунула ее обратно и кашлянув произнесла: - Femerto!. Статуя дернулась и с невероятным скрежетом начала отодвигаться в сторону, открывая проход находящийся за ней, а когтевранка не выдержав звука, которого не переносила с детства зажала уши ладонями, мысленно уговаривая Мерлина побыстрее прекратить это. Когда проход открылся на столько, что она смогла пройти в него, Элизабет не отнимая рук от ушей скользнула в него и лишь когда затих скрежет опустила руки и пошла по коридору, постоянно оглядываясь и всматриваясь в стены, где-то про себя жалея, что очки оставила в комнате. Дверь, оказавшаяся на пути Корф, открылась на удивление легко, стоило девушке лишь едва коснуться ее, словно приглашала войти. Беглым взглядом осмотрев помещение, прежде чем войти, Элиза осторожно переступила порог и виновато пожала плечами четырем парам глаз в упор смотревших на нее. "Видимо гости здесь бывают не очень часто" - подумала блондинка, но тут же тряхнула челкой и улыбнувшись сделала книксен. - Вечер добрый, могу я недолго побыть здесь? - она из под тишка разглядывала людей, изображенных на портретах, скрывая взгляд за густой челкой, которую впервые в жизни не хотелось укоротить. Первой отреагировала основательница Дома Воздуха, как-то ласково улыбнувшись гостье и указав на небольшое кресло в углу. Одобрительные улыбки она увидела и на лицах Годрика Гриффиндора и Хельги Хаффлпафф, но взглянуть на портрет четвертого Основателя она никак не могла решиться, но когда все же встретилась с ним взглядом, увидела как и он, едва заметно кивнул головой в знак согласия. - Благодарю, - девушка улыбнулась и устроилась в кресле, ранее указанном Основательницей ее Дома, скинув неудобную обувь и поджав по привычке ноги под себя. Тишина и полумрак комнаты способствовали быстрому погружению в свои мысли, да и сама девушка не особо противилась этому, поэтому так и не сменив положения, она посмотрела на один из портретов и не отводя от него взгляда провалилась в круговорот своих мыслей.
Элис Смит: Холодный день...На улице шел дождь, так что идти в Хогсмид было бы бесполезно - одежда бы испачкалась в той слякоти и грязи, которая неприятной жижей шевелилась в лужах. Кто-то сидел на лавочках под огромными зонтами, по двое, а бывало, и по пятеро человек сразу. Чаще всего они были углублены в учебу - на их коленях легко угадывались размытые очертания учебников. Сейчас все, даже люди, казались мисс Смит большой кляксой. Оно и понятно: стекла окна на втором этаже были мокрыми настолько, что любой, стоящий за окном, видел лишь размытые силуэты. Элис была рада, что в такую непогоду не пошла гулять, как обычно, а осталась в замке доделывать домашние задания. Сквозь широкие тучки слабо пробивались прозрачные лучики солнца, и это удручало еще больше. Напоследок вздохнув, слизеринка решила дальше путешествовать по замку - вдруг чего найдется. На повестке дня у нее было сочинение по Астрономии и домашняя работа по Истории Хогвартса. Решив начать с последнего, Смит отправилась в комнату-легенду - Комнату Основателей. С давних пор в замке было море легенд об этом зачарованном месте, и мало кто находил его - по большему счету, когтевранцы, из-за их ума и проницательности. Решив тоже отыскать Великую Комнату, девушка хотела не только почерпнуть знаний, но еще попробовать поговорить с одним из Основателей - Салазаром Слизерином, основателем факультета Слизерин, на котором мисс Элис и училась. Когда-то в старых легендах были обрывки того, что нужно девушке: точные координаты местонахождения комнаты. Однако, с годами это утратилось, и стало известно лишь два факта: то, что Комната Основателей находиться за портретом Флуберта Ужасного, и второе, что надо произнести заклятие "Femento!", которое бы открыло проход в комнату. Бесплодно блуждая по коридорам, пред Элис вдруг предстало то, что она искала: портрет Флуберта собственной персоной. Мысленно улыбнувшись, Элис негромко сказала: -Femento! Статуя, скрипнув, отъехала, и внимание мисс Смит привлекло настоящее чудо: все Основатели - Годрик, Салазар, Хельга и Ровена были пред нею, широко улыбаясь и ласково глядя на нее. Конечно, кроме хмурого Слизерина. Тот оглядел девушку с ног до головы и невероятно скрипучим старческим голосом выдал: -Что ж, вижу, вы слизеринка, и кровь у вас чистая... -Да-да, сэр, вы совершенно правы. Я учусь на Слизерине, и я чистокровная. Позади Элис раздался скрип, и Смит оставалось только мысленно надеяться, что это сквозняк.
Мэри Белл: Кто бы мог подумать, что время летит с такой стремительной скоростью. С одной стороны, осталось дождаться чуть-чуть до конца семилетнего обучения в Хогвартсе и официального приобретения статуса выпускницы Слизерина, а с другой стороны кажется, что будто бы только вчера Мэри впервые переступила порог школы, познакомившись c неведанным ей ранее миром магии. Долгое и волнительное распределение, первый полёт на метле, значок старосты факультета, победы в спорте и в соревнованиях между факультетами, экзамены… – все события яркими красками воспроизводились в памяти магглорождённой волшебницы, которая в детстве и мечтать не могла однажды стать частью волшебного мира. Белл до сих пор удивляло, как будучи “чужой” среди людей, родившихся в волшебном сообществе, смогла с лёгкостью влиться в магическое общество. Конечно, некоторые вещи, являвшиеся обыденностью у чистокровных, для девушки до сих пор оставались странными и непонятными, как например эксплуатация домовых эльфов в личных интересах или халатное отношение к маггловским изобретениям, но, несмотря на всё Мэри могла с уверенностью сказать, что будущее хочет максимально связать с магическим миром. Фиолетовые всё же, значит – пронеслось в мыслях у слизеринки, пока та, поднимаясь по ступенькам школьный лестницы на пятый этаж, перечитывала долгожданное письмо, полученное сегодня утром за завтраком. Письмо гласило, что команда Британской и Ирландской лиги по игре в Квиддич, именуемая “Гордостью Портри” учла все навыки Белл на отборочных испытаниях, а также результат выпускного экзамена по данному виду спорта, и с радостью готова взять Мэри в команду в качестве запасного охотника. После выдачи аттестата и выпускного мисс Белл приглашена посетить остров Скай, где базируется команда, для подписания контракта и получения точного графика тренировок, турнирных и чемпионатных матчей. Если всё пройдёт успешно, то будущие месяцы иль года Мэри проведёт в интенсивных ежедневных тренировках и участиях в соревнованиях по всей Великобритании, которые проходят чуть ли не каждую неделю на выходных. Прелесть – иронично усмехнувшись подумала слизеринка, вновь перечитав содержимое письма и, наконец, убрав его во внутренний карман мантии. Нет, конечно, Белл ещё с младших курсов мечтала связать свою жизнь с Квиддичем: забивать триумфальные голы и постараться оставить свой след в истории магического спорта. Но… чем ближе приходило осознание того, что Хогвартс, Слизерин и привычная жизнь будут отныне приятным воспоминанием, а будущий график на отдалённом острове и в постоянных разъездах будет настолько плотным, что и времени на себя будет не хватать, тем чаще Белл стала задумываться о том, правильный выбор она делает. Нет Мэри, об этом ты подумаешь завтра. Не надо в такой прекрасный день грузить его лишними заботами. А день был и правда, чудесным. За оконной рамой светило яркое солнце, озаряя окрестности ещё слабыми, но всё же весенними лучиками света. Снег ещё лежал толстой пеленой, окутывая замок и пространство, но благодаря мартовскому солнцу и тот ярко искрился под голубым небом. Староста остановилась у ближайшего окна на пятом этаже, с любопытством и лёгкой улыбкой рассматривая очертания Запретного Леса. Последний выпускной год выдался таким напряжённым в связи с подготовкой к экзаменам, делами на факультете и выбором будущей профессии, что на безмятежные прогулки по замку просто не оставалось времени. К счастью, ЖАБА и защита дипломной работы были уже позади, и староста хотела напоследок постараться наверстать то, до чего не доходили ноги всё это время. - Ну что, Мартин, до туда ли я дошла? – риторически произнесла себе вслух Белл, как остановилась у весьма странной статуи какого-то волшебника с угрожающим выражением лица. Признаться, староста никогда прежде не останавливалась на этом месте, а факта, что где-то здесь спрятано потайное помещение – и подавно не знала. Заправив прядь волос за ухо, Мэри в хорошо выглаженной школьной форме, устремила свой взгляд на лицо статуи, мысленно прикидывая, что такое творение у себя дома никогда в жизни бы не поставила.
Martin Quesada: Мартин шел по коридорам школы, периодически маниврируя от столкновения с младшекурсниками, которые постоянно куда-то торопились. «Куда-то» потому что он не понимал, куда они летят, очертев голову, ведь сам таким не был и в детские годы. Детство. Оно прошло как-то быстро и дело было даже не в ранней смерти родителей или резкой смены обстановки и круга общения на совершенно незнакомые и непонятные ему, скорее дело было в том, что вокруг него всегда время летело незаметно и он давно уже привык не зацикливаться даже на времени суток, что уж говорить о часах. Вот и сейчас, стрелки его часов показывали где-то половину шестого, и уже почти месяц они не сдвинулись ни на миллиметр, потому что он благополучно махнул рукой на то, что в них опять закончился завод. Вообще, у него с часами всю жизнь была странная история: он никогда не снимал их, но по сути, крайне редко пользовался и еще реже заводил, предпочитая лишь навскидку знать время. А теперь, после окончания учебы и сдачи экзаменов, они вообще вряд ли понадобятся. Проведя рукой по мокрым волосам, слизеринец пересек очередную галерею и повернул в коридор пятого этажа, где должна была находиться статуя Фулберта Ужасного, и где должна была его ждать Мэри…ну или мне придется ее подождать отметил он про себя. Сказать, что он продрог, мотаясь целый день по Лондону, где какого-то шайтана шел противный, липкий снег вперемешку с дождем, в легкой ветровке и осенних ботинках, это ни сказать ничего, но решив про себя, что как только он доберется до комнаты основателей, он высушит и согреется заклинаниями, Мартин решил не спускаться в подземелья, чтобы переодеться. До него донесся голос старосты, риторически вопрошающей о том, туда ли она пришла, и он прибавил хода. Вывернув из-за угла, недовыпускник тихо подошел к слизеринке и убрав руки за спину, наклонился, так же неспешно ответив ей в затылок: - Туда, - да, ему нравилось, как староста подпрыгивает от неожиданности, а потом моментально принимает вид абсолютно спокойного человека, которого невозможно напугать, - извини, были дела, но вроде я не опоздал. Мартин тоже посмотрел на статую, которую до этого разглядывала Мэри и пожал плечами, потому что, судя по ее выражению лица, статуя ей не нравилась, а ему она показалась обычной, просто ничем не примечательной. Смахнув с кончика носа каплю растаявшего снега, он достал из рукава палочку и взмахнул ею перед статуей, - Femerto, - произнес он заклинание и тут же поморщился от скрежета, с которым статуя покидала свое место, что бы открыть проход для обоих слизеринцев. - Прошу, - привычно-отработанным в дуэльном клубе движением, он пригласил девушку пройти и шагнул следом за ней, на ходу убирая палочку обратно в рукав.
Мэри Белл: Любование статуей прервал неожиданный отклик на вопрос, на который Мэри никак не ожидала получить ответа. Почувствовав щекочущее дыхание в районе затылка, слизеринка рефлекторно вздрогнула всем телом от неожиданности и еле заметно повела плечами. - Блин, - сорвалось короткое ругательство из уст старосты, прежде чем та успела себя одёрнуть и в очередной раз напомнить себе, что слизеринец так появлялся нежданно и подшучивал над ней не в первый, и даже не во второй раз. – И даже не заблудилась, – приняв привычный невозмутимый вид и "как ни в чём не бывало" улыбнувшись, пролепетала староста в ответ. Всё же она была рада появлению Мартина. Белл очень постаралась вытерпеть пронзающий скрежет, издаваемый статуей, но он был настолько невыносим, что та через пару мгновений всё же закрыла наглухо уши ладонями. Лишь когда статуя окончательно остановилась, открывая двоим путь в тайный проход, Мэри, наконец, убрала руки за спину и перевела внимание уже на спутника. - Нет, не опоздал. Я сама только что... - староста даже не утрудилась договорить, когда повернулась к слизеринцу и к своему огромному удивлению увидела насквозь мокрого, будто бы от сильного дождя или мокрого снега, Мартина. - Это ты так сходил в ванную для старост удачно, что промок весь? - голос Мэри выражал обманчивое иронизированное любопытство, пока взгляд оценивающе блуждал по спутнику. Несмотря на солнечную мартовскую погоду за окнами Хогвартса, от Мартина так и веяло холодиной и продрогшим состоянием, что давало предположить, что мистер Кесада только вернулся по каминной сети из другого города, если не страны. - Как ты...? Что ты...? Где ты блин был в таком одеянии, подходящее для начала сентября? - пока оба вошли внутрь потайного тоннеля, недоуменный взгляд Белл пронзительно сверлил лицо Мартина, явно говорящее о том, что никаких уклончивых и отмахивающих ответов староста не примет. Рука скользнула по предплечью вниз, слегка сжимая одежду и тем, проверяя насколько та промокла и насколько ледяными были ладони слизеринца. - Тебе надо согреться, - нахмурившись пробубнила староста, пока целенаправленно шагала куда-то, не особо понимая куда. Тайный проход имел множество ответвлений и побочных дверей, но одна в конце коридора, освещённая двумя факелами со стороны, показалась наиболее презентабельная, потому староста уже держала курс к именно той двери. - Нам же туда, да?
Martin Quesada: Раз...Два...Три...Началось с каким-то даже нескрываемым удовольствием, Мартин четко подгадал когда глаза Белл расширятся от удивления на его внешний вид и стоило ему только закончить мысленный счет, как он услышал, - Это ты так сходил в ванную для старост удачно, что промок весь? - Как ты...? Что ты...? Где ты блин был в таком одеянии, подходящее для начала сентября? Как по расписанию его не переставая забавляла предсказуемость старосты на подобные его "проишествия" и то как она отчаянно пыталась каждый раз просверлить в нем очередную дырку, кипя то от негодования, то от возмущения никогда еще не подводила он собственно даже и не скрывал легкой иронии во взгляде и абсолютно удовлетворенного вида от того, что хоть что-то в этой жизни не меняется. - Что ты, должностью не вышел, что бы в ванной старост бултыхаться, - проходя по небольшому и довольно узкому коридорчику, слизеринец уже успел высушить себя заклинанием, - поэтому решил мокнуть на улицах Лондона, - толкнув дверь, на которую кивнула Мэри, спрашивая, туда ли им, он пропустил ее вперед и учтиво кивнув портретам основателей, закрыл дверь. - Прошу простить нас с сеньоритой, - он даже не обратил внимания, что три портрета из четырех, пустовали и лишь внимательный взгляд основателя Дома Огня, встретил двух слизеринцев, - староста, прекрати поднимать бурю по поводу и без него, - его слова были уже обращены к спутнице, пока он сам осматривал комнату, в которую они попали. Небольшой столик, над которым горел факел прям заранее позаботились...знать бы еще только кто и четыре кресла, весьма удобных с виду, обитых богатой тканью и вырезанных из явно недешевых пород дерева. В целом, комнатка, даже не смотря на свои не особо то большие размеры и наличие факелов, натыканных везде и всюду, была погружена в уютный полумрак, и вообще создавала весьма приятные впечатления. Мартин наложил на себя согревающее заклинание сейчас начнется воспитательная беседа и удобно устроился в одном из кресел, учитывая, что со стороны портретов никаких протестов, на его нахождение здесь со спутницей, не было и жестом предложил Мэри последовать его примеру, так как явно был уверен, что крутить головой и разглядывать все можно и сидя. - К твоему сведению, я так всю зиму проходил и не жалуюсь, - он наконец решил ответить на ее возмущения относительно легкости его одежды, хотя заранее знал, чем ему это грозит и сколько еще ему придется относительно его "безалаберности выслушать, - я же не ты, что бы чуть что, на себя кучу всего одевать, да еще и пледами сверху прикрываться. Ну что сказать, как ее возмущала легкость его одеяний, ровно так же его забавляла ее капустность, которую она устраивала стоило на улице лишь чуть-чуть похолодать. - Лучше расскажи чем занималась весь день, - окинув свой не самый отглаженный вид, он усмехнулся, - со мной и так понятно, что снежно-дождевые процедуры принимал.
Мэри Белл: - И судя по всему не один час мокнул на улицах Лондона - усмехнувшись чрезмерно невозмутимым спокойным голосом подметила староста, пока в голове прогоняла причины такого идиотского дуболомства. Что за привычки одеваться так легко зимой Сказать, что Белл не была довольна халатностью слизеринца к самому себе - это не сказать абсолютно ничего. Нет, Мэри отнюдь не нравилось каждый раз одёргивать и ругаться на Мартина по причине и без, но иногда его беспечность просто убивала. А потом сидеть весь больной будет да с температурой, делая вид, что всё нормально До того, как староста прошла через дверь, та, скрестив руки на груди, в очередной раз зыркнула взглядом слизеринца, который остановился пропустить девушку вперёд в помещение Основателей. Во взгляде Мартина можно было прочитать нескрываемое удовольствие от привычного лепета старосты прямо как в тот раз, когда автобус чуть насмерть не переехал, отчего Мэри очень постаралась не поддаться искушению смягчиться, а продолжить гнуть свою линию, - ну вот чего ты улыбаешься? Говорю о серьёзных вещах! - тон был хоть до сих пор выражал крайнее недовольство, взгляд успел еле заметно смягчиться. Всё же его ироничный вид и лёгкая улыбка никогда не оставляли равнодушной. На мгновенье отвлечься от упёртого и порой столь невыносимого спутника заставила резкая смена обстановки. Из тёмного и узкого тоннеля слизеринцы попали в роскошно обставленную, под стать королевским особам, комнату. Пленяющий полумрак помещения, ненавязчиво горящий огонь в изысканном камине и богато украшенная мебель создавали впечатление помпезности, и в то же время обстановка располагала к себе. А у Основателей было, однако, чувство стиля На стене висели четыре картины, обрамлённые изысканными рамами, но лишь на одной из них изображён волшебник. Годррик Гриффиндор подозрительно оглядел обоих знает, с какого ведь факультета, но Мэри, приветливо улыбнувшись лёгкой и искренней улыбкой быстро расположила основателя Дома Огня и тот,несколько удивлённо и гордо посмотрев, еле заметно кивнул в ответ. Честно говоря, Мэри даже обрадовалась тому факту, что остальные портреты пустовали. Отсутствие основательниц Дома Земли и Воздуха не делало ни горячо, ни холодно, но вот возможная встреча с портретом Салазара Слизерина оставляло двоякое ощущение внутри. Ой не училась бы я в Доме Воды при нём, ой не училась бы - усмехнувшись про себя подумала Белл, пока, погрузившись в не очень приятные для себя мысли, задумчиво рассматривала пустую картину, предназначающаяся для основателя Подземелий. - Вот поэтому я и не болею почти, потому что одеваюсь как надо - по погоде, - приглашающий жест слизеринца присесть отвлёк Мэри от глубоких раздумий и та, наконец оторвав взгляд от портрета, приземлилась в соседнее кресло, которое располагалось ближе всего к камину. - Мартин, осенняя одежда предназначена для того, чтобы ходить в ней осенью, а не когда сугробы за окном и минусовая температура. Ей Салазар, потащу тебя в Хогсмид и не выпущу из магазина, пока не выберешь себе нормальную зимнюю мантию и подходящую обувь. Или уже лучше сразу на Оксфорд стрит - со всей серьёзностью произнесла Белл, устремив недовольный взгляд на слизеринца. - Ещё скажи, что весной пора и в летние одеяния облачаться. Продрог же до костей - Мэри вытащила из внутреннего кармана мантии волшебную палочку, заставив огонь в камине гореть и выделять тепло чуть сильнее. На самом деле даже в школе ещё не было жарко и слизеринка уже даже успела пожалеть, что оставила свой вязаный фиолетовый шарф в комнате. - Утром убирала в кабинете для Старост, до чего целый год всё руки не доходили. Кстати, твои инициалы на столе улыбнули. Видимо, оставил их, когда боггарта извлекал оттуда, - Мэри мягко усмехнулась и, откинувшись на спинку кресла и запахнувшись в свою мантию, продолжила - потом остальную половину дня провела в библиотеке за пергаментами. Составляла отчёт к турниру Дуэльного Клуба, проектировала дипломы для участников... а, ну и письмо одно получила - Белл махнула рукой, мол, почти ничего интересного за этот день не произошло. Краем глазом убедившись, что остальные основатели так и не вернулись в свои портреты, староста вновь перевела взгляд на Мартина, и не без доли интереса поинтересовалась. - Что ты в Лондоне делал? И учитывая, что так промок, неужели большую часть времени провёл, бродя по улицам?
Martin Quesada: - Да, далеко не один, - согласно кивнув, он пожал плечами, сохраняя еще пока спокойствие, хотя очередная выволочка относительно того как он одет да и вообще что-то делает, начинала выводить из себя, - вашим транспортом я пользоваться не умею и учиться не собираюсь, а мотаться целый день была необходимость. Да, срывов не было очень давно и Мартин уже затылком чувствовал, как постепенно подступает желание послать все к шайтану и уехать подальше, что бы не слушать нотаций, причитаний и уж тем более не видеть взгляда, который отражал часто обратное от слов "да я понимаю, я ничего в тебе не пытаюсь изменить". С детства, да, наверное, именно с тех самых пор как Орестос отправил его сюда, аргентинец на дух не переносил, когда ему говорят что делать и как жить, и уж тем более стойко не переносил когда судить его действия пытались относительно себя и своих соображений и даже за столько лет попытки многих, "научить его жить правильно" он не смирился с этим обстоятельством. - Не суди людей по себе и не мерь их поступков по своим соображениям, - голос оставался спокойным и стал даже более отстраненным, так как совсем не такого поворота он хотел и теперь пытался сохранить спокойствие, хотя бы до окончания вечера, а там уже можно было уехать на пару дней в Росарио и дождаться, в относительной безопасности, очередного срыва, - если ты мерзнешь, это не значит, что и другие должны кутаться и одеваться "по погоде", тогда когда комфортнее в другом. Это "по погоде" вырвалось так язвительно, что даже он сам не ожидал хоть бы Хосе был дома надежда на присутствие старого друга и возможность не отвечать на бесчисленные "что с тобой?" и "давай поговорим" успокоила и несколько отвлекла от только что выслушанной нотации. Мартин посмотрел на портреты и усмехнулся неодобрительному взгляду основателя Дома Огня ну кто бы сомневался, что гриффиндорец такого не оценит, остальные три рамки так и продолжали пустовать и где сейчас могли находиться волшебники, можно было только догадываться, но с этим тоже было как-то проблематично, потому что слизеринец откровенно не имел ни малейшего понятия, где еще они могут быть. Ну да, виси целую вечность в пустой комнате, куда крайне изредка забредают студенты со своими какими-то "проблемами" он искренне посочувствовал им и на секунду прикрыв глаза, сделал глубокий вдох, успокаивая себя тем, что все же через пару дней выпустит пар и не заденет никого. - Проектировала дипломы? - он вернул голосу былую беспечность и легкость, которая была еще в начале вечера, - а я думал у них шаблонный вид из года в год, - он откровенно удивился собственно и наличию отчета, так как не понимал зачем он и кому он, главное, будет сдаваться и предъявляться, учитывая, что событие по большей части относилось даже е к официальной внеклассной деятельности, а было голимым энтузиазмом самой же Мэри. - Письмо, - тут он вспомнил и о вскользь упомянутом письме, - я так понимаю оно от одной из команд, куда ты собиралась после школы? Действительно, так фиолетовые или зеленые он полагал, что известие, о котором говорила староста было напрямую связано с ее запросом в квиддичные команды, куда она собиралась вступать после получения диплома, - и что пишут? Недовыпускник почтительно кивнул мелькнувшей в портретной раме Хельге Хаффлпафф, которая лишь на несколько мгновений задержалась, с интересом разглядывая непрошеных гостей, да еще и с подземелий. - Да, - смотреть на то, как она кутается в мантию было уже невозможно и Мартин наложил на девушку согревающее заклинание, где-то невзначай не понимая, как можно за семь курсов в школе магии не привыкнуть к ее использованию, - два вступительных я уже сдал, осталось три экзамена и собеседование, так что...похоже к середине нового семестра я уже уеду в университет, пока на дополнительные занятия, а там и дальше уже.
Мэри Белл: Мэри глубоко вздохнула, еле заметно нахмурив брови, задумчиво рассматривая слизеринца, спокойный голос которого выдавал скрытое раздражение от её возмущений. Тяжёлый день? вскользь пронёсся естественный вопрос в подсознании, когда Белл молча выслушивала спутника. За два с половиной долгих года староста, наверное, не провела ни с кем так много времени на лекциях и вне учебные часы, как с Мартином, и поэтому зачастую на расстоянии уже могла ощутить его настроение или же расположение духа. Мэри чувствовала и предполагала, что за спокойным и непривычно отстранённым тоном в её адрес скрывалось что-то термоядерное, и, признаться, она ожидала вовсе не такой острой реакции на её "нотации", вызванные просто-напросто искренним переживанием. Не хочу опять ругаться, только не с тобой Увы, но каждое недопонимание иль же ссора оставляли неприятный осадок, которые впоследствии превращались у слизеринки из глубоких раздумий по ночам в ночные кошмары, о которых та привыкла много не рассказывать. От внимая Белл не ускользнуло и то, что, по сути, она не имела ни малейшего понятия о том, зачем Мартин выезжал в город и в чём причина такого внутреннего недовольства. Ведь на нотации Мэри слизеринец почти всегда до этого момента иронично по доброму отмахивался, а значит, либо терпению подходил конец, либо вовсе дело не в чём-то другом. - Не злись на меня, пожалуйста, - после длинной паузы ответив спокойным и уже намного более мягким тоном, староста слабо, но нежно улыбнулась, рассматривая лицо слизеринца, - но пойми и меня, ведь мне просто не всё равно. И всегда, когда тебе голодно, холодно, продрог до костей, раздражён, зол иль недоволен - я не смогу оставаться равнодушной, и это нормально. Конечно, Мэри бы каждый раз могла просто не обращать внимание на всё то, что впоследствии может вызвать ругань и недовольства, но тогда бы ничто не имело смысла. На языке вертелось ещё много разных мыслей, касаемо сказанного слизеринцем, но староста предпочла промолчать. Меньше всего хотелось выяснять отношения и портить день из-за пустяков, и больше всего хотелось провести вместе с Мартином последние дни в Хогвартсе в своё удовольствие. - Письмо, - я так понимаю оно от одной из команд, куда ты собиралась после школы? - вопрос слизеринца заставил старосту переключить внимание на полученную этим утром почту. - Да, представляешь, меня всё же приняли в команду Гордо… фиолетовых, в общем, - Мэри вытащила из внутреннего кармана мантии то самое письмо от капитана команды “Гордость Портри” и протянула слизеринцу ознакомиться с содержанием. - Базируется команда на острове Скай, в Шотландии, поэтому все тренировки будут проходить там, ну, и турнирные матчи почти каждые выходные, - голос хоть и звучал легко и безмятежно, но взгляд предательски выдавал некоторое смятение и внутреннее переживание по поводу письма. Казалось, что давняя мечта связать свою жизнь с профессиональным магическим спортом начинала осуществляться и Мэри должна быть безгранично рада полученной новости, но чем ближе подкрадывался выпуск и осознание того, что как прежде уже не будет, тем страшнее было делать шаг вперёд в малопонятное будущее. - через два дня придётся поехать в Скай, подписать контракт. Да, Мэри всё же очень боялась того, что как только её подпись окажется на контракте и после получения диплома её привычная жизнь изменится кардинально. Тренировкам, матчам и спортивным мероприятиям будет посвящена большая часть времени, а обучение и жизнь в Хогвартсе останется лишь приятным воспоминанием. Староста чуть запоздало, но всё же вежливо кивнула появившейся в одной из портретных рам Хелене Пуффендуй. Настороженный взгляд основателя Дома Огня, внимательно наблюдавший за слизеринцами, даже как-то позабавил Мэри. Интересно, как бы сам Салазар прореагировал на незваных гостей с его же факультета, особенно на ту, что с "нечистой кровью" - невзначай подумала Белл, пока спутник накладывал на ту согревающее заклинание. Нет, Белл прекрасно владела множествами бытовых и боевых заклинаний и на лекциях по данным предметам всегда получала "Превосходно". Но от привычки делать многое своими руками, не применяя магии, ровно также, как и не использовать домовиков для своих нужд, магглорождённая даже после семи лет обучений в обществе магов не отучилась. - Молодец... значит недолго осталось и оба разъедимся, - откликнувшись, наконец, на новость про сданные экзамены в университет, Мэри перевела взгляд с портретов вновь на слиезринца и, немного погодя, насмешливо улыбнулась и прибавила, - Прага и Шотландия... Не самые близкие точки мира, да?
Martin Quesada: Подпирало. Изнутри прям вот невыносимо подпирало разразиться очередным язвительным замечанием, но Мартин лишь сжал подлокотники так, что побелели костяшки пальцев нельзя, никак нельзя. Он ведь прекрасно знал, что Мэри видит его раздражение и теперь будет долго и упорно гадать о причинах его появления, вряд ли, наверное, даже задумавшись, что просто порог есть у всего. Невозможно постоянно терпеть вот такие мелкие нравоучения, которые не прекращаются и из раза к разу не останавливаются на ответе, что все в порядке и он сам знает как ему лучше. Почему-то вот это громко именуемое "заботой" всегда преподносится так, будто это должно усмирить в нем негодование, что его воспитывают как пятилетнего ребенка, который еще не способен сам за себя сказать комфортно ли ему и уж тем более не умеет справиться с возникшими мелкими проблемами. А учитывая, что Кесада никогда не отличался особой терпеливостью, он вообще не понимал, как не пресек эту "заботу" еще в самом начале, порой задаваясь в такие моменты вопросом, как долго он еще это выдержит не превратив это в грандиозный скандал. - Ты упускаешь из вида одну небольшую деталь, - прекратив цепляться за подлокотники как за средство способное удержать его, Мартин размял пальцы, - когда мне голодно, холодной и так далее, по твоему мнению, - сделав невольно упор на последние два слова он покачал головой. Вечер грозил перерасти в выяснение отношений, чего он в принципе не хотел, но остановить, похоже уже не мог а так все хорошо начиналось. Он вспомнил сегодняшний день, то как таскался по улицам Лондона не особо обращая внимание на непогоду, мелькавшие лица людей и это непередаваемое ощущение абсолютного спокойствия и погружения в себя может сегодня не тот день и мне не стоит, - не надо на мне испытывать способы воспитания детей, я вполне в состоянии позаботиться о себе сам и ровно в том количестве, что нужно мне, - опять слова вылетели более резко, чем он того хотел, но раздражение уже плохо скрывалось и взяв протянутое ему письмо, слизеринец поднялся с кресла, в два шага оказавшись в другом конце комнаты и подперев плечом стену. Гриффиндор все это время следил за ним взглядом и молчал хоть он не вмешался и на том хорошо но недовыпускник уже всем телом чувствовал неодобрение в свой адрес, при чем исходящее уже с двух портретов, так как Хельга вернулась, видимо почувствовав назревающую "грозу". - Поздравляю, с будущим уже определилась почти, - он не стал читать письмо, так как такие письма едва ли не везде имеют одну и ту же форму, плюс-минус какие-то мелочи, - Там не ждут диплома? Он смотрел на старосту со своего ракурса и понимал, что сорвался он зря, нет, он не считал что был неправ или даже просто наговорил лишнего, просто совсем не этим он хотел заняться сегодня, совершенно с другими мыслями он перешагивал через ступеньки торопясь сюда, а теперь ее напряженный профиль и пальцы, то сжимающие, то разжимающие обивку кресла, видимо от нервов, заставили его усомниться, выдержит ли она это дальше. Ее безграничная вера в него поддерживала эти да с половиной года и во многом усмирила его не самый мирный нрав, но он то знал себя, он как никто другой знал, что это только временное затишье и что потом, будет еще сложнее впрочем, не мне за нее решать, но уберечь от себя...я ее не смогу он невидящим взглядом смотрел на взволнованный профиль Мэри и метался в собственных мыслях пытаясь все же просчитать заранее, как ей будет лучше. Идиотизм раздражение сменилось усталостью, усталостью от того, что решить за нее он не мог, но и гарантировать ей спокойствие рядом с ним он не мог, как, впрочем, и защищенности от него самого, а навредить ей, последнее чего он мог желать. Отлипнув от стены, он подошел к ее креслу сзади и облокотился на спинку, отдавая ей письмо, - не самые близкие, ты права, но у волшебников преимущество и для нас такие расстояния не являются проблемой, - достав из кармана темно-зеленую коробочку, он покрутил ее в руке, - проблемы могут быть только в нас самих, в наших желаниях и взглядах, - нет, сомнений в том, чего он хотел, у Мартина не было, а чего хотела она, он решил оставить на откуп ей самой, - а вот решишься ли ты взяться за пожизненную проблему, - опустив перед ее лицом на раскрытой ладони коробочку, - решать тебе. Хосе в таких случаях всегда говорил "ясно-понятно, что ничего не понятно, но переплюнуть Мартина в умении объясняться, вряд ли кто-то в мире сможет" и вспомнив друга детства, Мартин усмехнулся, потому что Хосе был прав, но Хосе не знал неугомонную старосту Слизерина, которая в 99% случаев, понимала Мартина с пол пинка.
Мэри Белл: Как ни крути, напряжение в комнате от накалившихся у обоих внутри чувств ощущалось. Честно говоря, это был тот редкий случай, когда Мэри была полностью в смятении от всего сказанного и практически безоружна. Безоружна оттого, что староста теперь уже не знала, как помочь слизеринцу расслабиться, как успокоить и чем та может быть полезна, чтобы на душе полегчало. Что я могу сделать? Могу ли я как-то помочь? Можно, можно было бы и дальше гнать свою линию, чтобы все внутренние переживания вылезли наружу, превратившиеся в упрёки и скандал. Ведь несомненно, накопившейся пар нужно выпускать наружу, чтобы не произошло в будущем серьёзного нервного срыва с серьёзными последствиями. Тогда, возможно бы ему и полегчало. Но этого ли он...мы сегодня хотели? Накаляло внутренне чувство волнения и то предположение, что виновницей дурного настроения и обострившейся обстановки были не возможные внешние факторы, а она сама. И вот тут уже Мэри с комком в горле серьёзно задумалась, надолго ли ещё Мартину хватит её терпеть. Староста всегда старалась быть объективной к своему характеру и прекрасно понимала, что неугомонность и привычка всё знать и контролировать прекрасно подходила для руководительской должности, но при тесном контакте и с ней самой отнюдь не легко. Белл хоть и старается, правда каждый день старается считаться с остальными и не мерить всех по себе, но только дело доходит до близких людей, сдерживать привычки становится всё труднее, потому что хочется как лучше, а получается как всегда. "Жизнь - трагедия для тех, кто живёт чувствами и комедия для тех, кто живёт умом". Возможно, Мэри и правда излишне много переживает и перебарщивает в тех местах, где слизеринец прекрасно знает, что делает. Но как сердце сжималось бы, если её ребёнок, неважно - большой или маленький, весь бы прозяб на морозе, хотя этого можно было бы избежать, так примерно всё сжимается внутри каждый раз, когда слизеринец приходит весь промокшим и холодным насквозь. - Поздравляю, с будущим уже определилась почти, - почти Мэри повторила про себя последнее слово и еле заметно усмехнулась, задумчиво покручивая серебряное кольцо на указательном пальце, пока Мартин отошёл с письмом в другой конец помещения, - через два дня лишь подписать контракт, а в действие он придёт после моего выпускного, так что окончательно съеду с Подземелий только после выдачи аттестатов, - отстранённый взгляд был направлен на тусклый огонь в камине, пока в голове возникал всё один и тот же вопрос: а что будет с ними дальше? Он уедет в Прагу учиться на колдомедика, Мэри будет покорять стадионы Британии, пребывая либо в Шотландии, либо в разъездах. Глубоко внутри Белл прекрасно понимала, что больше всего на свете хотела лишь одного. И не смотря на все сложности, осознавая риски и трудности, та продолжала хотеть одного. Но чего хотел Мартин, кроме становления колдомедиком, Мэри не знала. А точнее, даже смела предполагать в редкие минуты отчаяния и усталости наедине, что с появлением неугомонной старосты жизнь Мартина потеряла безмятежность, а вместе с этим принесло и множество нервов и проблем. Поэтому... когда перед лицом возникла на раскрытой ладони Кесады коробочка с кольцом, Белл уже не до конца понимала, насмехается ль над ней Морфей или это правда, что оба упёртых и по разному невыносимых волшебников, всё же хотят одного и того же. - Дурачина, - всё, что смогла выговорить Мэри после недолгой паузы от затаившегося дыхания, пока осторожный, испуганный, влажный, но ласковый и нежный взгляд не спеша скользнул с коробочки вдоль руки к лицу. Сидеть в кресле уже было просто невозможно и, хоть ноги незаметно подкашивались, через несколько мгновений девушка оказалась к слизеринцу лицом к лицу, давно уже не обращая внимания на настенные портреты и их обескураженные выражения лиц. Что и как говорить, когда буквально несколько минут назад мысли безысходности отуманивали разум, Мэри не имела ни малейшего понятия. Не осознавала она уже и того, что случится через минуту, день, месяц. Правда ли чувства настолько взаимны и неужели слизеринец готов взяться за ту же неугомонную пожизненную проблему. Староста устремила свой проницательный взгляд прямо в серые глаза Мартина, внимательно разглядывая, как в тот самый первый раз у Чёрного Озера. Да... всё же сейчас она твёрдо осознавала только одно: - Я сделала свой выбор ещё в один из тех счастливых летних вечеров и от своего выбора не откажусь. И не зависимо от настроения, спор, ссор, усталости иль радости, Мэри никогда, никогда не сожалела о пережитом: о знакомстве, о той роковой прогулки вдоль Чёрного Озера и о всех мгновений, проведённых вместе с аргентинцем.
Martin Quesada: - Дурак звучит солиднее, - бесцветным голосом поправил он старосту, смотря куда-то поверх ее макушки, - мы уже говорили об этом, - успокоиться, похоже, получалось так себе, да и во взгляде Мэри опять читалось ее излюбленное сравнение беспокойства о нем с беспокойством о ребенке будто не замуж за меня собирается, а усыновлять. Он почему-то остро как-то сейчас представил, как перед какой-нибудь важной конференцией она будет ему поправлять галстук и едва не утирать нос платком, абсолютно не обращая внимания на окружающих людей и тут же вспомнил своего бывшего соседа, которому мамочка каждое утро давала завтрак с собой и каждое утро провожала на работу, не смотря на его тридцати четырехлетний возраст, поправляя ему уже на крыльце рубашку, и платочек в кармане. Мартин вздохнул, скандала на эту тему не миновать...но вот только не сейчас представляя, сколько уйдет времени на пояснение того, что испытываемые ею чувства больше похожи на нерастраченное материнство, нежели на что-то другое и как, когда-то всплывший, разговор о сарказме в общении с друзьями, так и останется всего лишь разговором. Опустив взгляд на поднявшуюся с кресла старосту, которая уже не первую минуту разглядывала его бесцветные глаза, слизеринец усмехнулся не видать мне тишины до конца дней, впрочем, эта мысль не вызвала у него отторжения, которое он обычно испытывал при любых помыслах о нарушении своей внутренней тишины и спокойствия, единственное, о чем мгновенно возникла идея, так это о возможном кабинете в подвале дома, на который можно наложить не один десяток защитных и закрывающих заклинаний, что бы все же была возможность не оказаться под натиском заботы и внимания. Рассматривая глаза старосты он молчал, ощущая спиной, как менялись взгляды двух основателей этой школы, испытывая, судя по всему, весьма богатую гамму эмоций от двух слизеринцев, почти случайно забредших сюда. Молчание затягивалось, но он не торопился разрушать момент, в котором не было места его раздражению и ее обидам на его непринятие ее заботы, он чувствовал, как "чешется" язык, съязвить еще что-нибудь и поэтому продолжал молча рассматривать темно-зеленые глаза, так похожие на глаза его отца. Опустив взгляд ниже, он осторожно забрал из рук слизеринки коробочку и достал из него кольцо, которое привез Хосе еще несколько месяцев назад, потому что в Лондоне не нашлось ничего, что бы приглянулось самому слизеринцу. Посмотрев на игру света в гранях он тянул с тем, что бы одеть кольцо на палец, так как честно забыл , а точнее вот этим даже не подумал поинтересоваться, на какую руку оно надевается. Да какая разница...переоденет в конце-концов решил он и взяв ее правую руку, надел на безымянный палец кольцо еще бы с пальцем не напутал, было вообще прекрасно. Внезапно он почувствовал ну совсем уж укоряющие взгляды, направленные ему в спину, и обернулся, даже не сразу сообразив, что он не так сделал, что даже появившаяся Ровена на него смотрела с таким укором, что у него от удивления брови поползли вверх. И только спустя несколько мгновений, до него начало доходить, что обеим основательницам, видимо, было не по душе, такое предложение, и, скорее всего, они ожидали чего-то более романтичного, ну или на край, хотя бы помпезных признаний, а не вот этого молчаливого одевания кольца на палец. И чем я думал выбрав эту комнату он вновь вернул внимание на Мэри и по привычке уже, щелкнул ее по носу.
Мэри Белл: Не-а, не видать ни тишины, ни спокойствия Мэри догадывалась, знала наверняка, в какие мысли погружены те бесцветные глаза, взгляд которых так внимательно рассматривал тёмно-зелёные очи старосты. В тусклом помещении воцарилась обострённая ранее словами и эмоциями тишина, которая наверняка привела в крайнее недоумение и непонимание основателей. Да, развернувшаяся сцена для волшебников в портретах определённо точно казалась абсурдной, где по их мнению отсутствовала всякая логика действий что от одного, что от второй. Заявиться в их комнату, которую лишь изредка посещали жители Хогвартса, обменяться претензиями вперемешку с обидами, усталостью и недовольством, а затем сделать предложение, минуя шаблонные фразы, и в конце концом безмолвно стоять и смотреть друг на друга - любой свидетель счёл бы всю ситуацию если не комичной, так весьма трагичной для обоих, так как мог закрасться вполне логичный вопрос: "Но если столько претензий и даже предложение руки и сердца не обходятся как принято с признаниями и хоть каким-то видимым спектром чувств, кроме внутреннего беспокойства, тогда благодаря какому Мерлину их женитьба не будет настоящей каторгой? Зачем просить? Зачем соглашаться?". И так мог бы действительно подумать каждый человек, кто был знаком со слизеринцами и знал, насколько разными эти двое всегда были. Каждый мог бы подумать так, кроме самой старосты, потому что Мэри как никто-другой чувствовала, что за тишиной и внимательным взглядом скрывались те три главных слова, которые объясняли всё. Белл опустила взгляд на свою ладонь, не без еле-заметной улыбки наблюдая, как слизеринец замешкался при выборе левой или правой руки да я и сама не знаю, какая рука правильная , и, отдав предпочтение второй, надел на её безымянный палец то самое кольцо, о существовании которого Мартин ещё пару месяцев назад на зимних каникулах невзначай так уведомил старосту. Грани драгоценного камня радужным светом отражались и сверкали, заставив Мэри задней мыслью от непривычки усомниться, идёт ли ей столь роскошное и блестящее украшение, ведь сама привыкла гармонизировать свой обильный эмоциями характер классическим и не вызывающим внешним видом. Очаровательный... очень это Мэри ещё подметила, когда впервые увидела обручальное кольцо в тёмно-зелёной коробочке. Староста через некоторое время перевела взгляд и на тыльную сторону левой ладони, на указательном пальце которого бессменно находилось серебряное кольцо отца Кесады. Может, теперь, он хочет его вернуть себе? - серебряное кольцо, которое служило своего рода признанием, напоминанием и обещанием, Мэри не снимая берегла и носила все два года, прекрасно понимая, насколько был привыкшим к нему слизеринец. Но теперь, как обручальное оказалось на пальце Белл, та не знала о дальнейших намерениях недовыпускника по отношению к его кольцу. Когда староста подняла взгляд, слизеринец окидывал непонимающим взглядом настенные портреты, а как поймал взгляд невестки на себе, как всегда, по привычке, щёлкнул ту по носу. - Косяк, Мартин. Не удалось нам всё же вдвоём оказаться при помолвке, - прервав наконец тишину, Мэри, приподнявшись на носочки, взглянула поверх плеча слизеринца на недоуменное выражение лица основателей и, расплывшись в насмешливой искренней улыбке, тихонько рассмеявшись уткнулась лицом в его грудь, прикрыв глаза. И в этот момент впервые за день на душе воцарилось нечто, похожее на внутреннее умиротворение и чувство настоящего искреннего счастья. Счастья от того, что прошлая неопределённость будущего сменилась непоколебимой верой в то, что мечтам о совместной жизни и семье есть место быть. Но а за спорами и ссорами всегда наступало примирение. То, что будет нелегко в связи с таким колоритом характеров и разности происхождения - Мэри не сомневалась никогда. Но там, где всегда царило одно спокойствие и безмятежность, прежде всего, не было самих отношений. А эти уж справятся. Должны справиться, только... - только не отпускай, ни на минуту, никогда.
Martin Quesada: - Косяк, Мартин. Не удалось нам всё же вдвоём оказаться при помолвке, - прервав наконец тишину, Мэри, приподнявшись на носочки, взглянула поверх плеча слизеринца на недоуменное выражение лица основателей и, расплывшись в насмешливой искренней улыбке, тихонько рассмеявшись уткнулась лицом в его грудь, прикрыв глаза, на что Мартин лишь ухмыльнулся и обнял девушку. Нет, он не успокоился и даже не собирался этого делать, но стало легче от завершенного дела, которое до этого висело над его головой...хоть одного дела. Он был уверен, что сейчас уже не придется прятать от него хрупкие вещи в доме Хосе, которые вполне могут попасться ему под горячую руку и разговор с другом детства, вероятно, пройдет более спокойно, не уверен он был лишь в том, как отреагирует на это его друг. Не то что бы Хосе относился к разряду женоненавистников, скорее даже наоборот, но вот брак, учитывая, что с самого детства он не видел ничего хорошего от семейной жизни, вряд ли будет воспринят им с энтузиазмом. Тем более, что и попасть на свадьбу он не мог, так как не имел права покидать страну из-за своей работы. От мысли, что друга детства не будет, слизеринец поморщился, как от зубной боли, - Лучше они, чем несмолкающая Норма или Милли, - он усмехнулся и вывернув запястье, посмотрел на часы пора, давно пора отлепив Белл от себя он на секунду задержал взгляд на ее глазах и усмехнувшись поцеловал в лоб намучаешься еще ты со мной. - Но лучше оставим их, - он посмотрел на портреты основателей и учтиво поклонился им, где-то в глубине уши посетовав на отсутствие основателя их факультета, - по моему, им хватит впечатлений с нас на сегодня, - развернув Мэри за плечи к выходу, он подтолкнул ее к двери и еще раз вежливо кивнув, пошел следом, убрав руки в карманы.
Арлин Эбер-Лири: Арлин неслась по лестнице к Комнате Основателей. Дело не терпело промедлений: нужно было как можно скорее вернуться в Подземелья. Вампирская вечеринка мисс Говард уже началась, а девочка была всё ещё не при параде. В приглашении, в качестве дресс-кода, явно значились “клыки”. Мисс Эбер-Лири не сомневалась, что остальные приглашённые будучи старше её, могли обеспечить себя первоклассными вампирскими клыками. Взять ту же Нору: у неё, небось, целая коллекция клыков. И не только вампирских, скорее всего. На любой вкус и под любое платье. Мисс Эбер-Лири решила именно нарастить клыки. Во-первых, так элегантнее, Викки заценит. Во-вторых, так практичнее, не отпадут в самый ответственный момент, когда нужно будет налегать на тортик. В-третьих, хотелось примерить на себя какой-нибудь необычный образ. В-четвёртых, скоро Хэллоуин, и нужно определяться с костюмом. В-пятых... Да, причин действительно было много. Поэтому слизеринка ни единой секунды не сомневалась в необходимости наращивания клыков. При этом с Трансфигурацией, при всём почтении к дисциплине, девочка была практически не знакома. Ну, быть может, какими-то простыми манипуляциями, с изменением цвета или размера, она бы и справилась. Наращивание же клыков было делом непростым и достаточно опасным. Нужно было не просто увеличить зубы, а очень точно нарастить их в определённом положении, рассчитать необходимые условия и координаты всякие. В противном случае можно было обзавестись прекрасными пеньками, неровным зубным забором или, вообще, всяческим отсутствием этих прекрасных вещей в ротовой полости. В общем, дело не для слабонервных. И точно не для первокурсницы, которая ещё даже на первую лекцию по трансфигурации не попала. Нарощенные клыки хотелось чрезвычайно сильно. Желательно, хорошо нарощенные. Поэтому пришлось срочно искать добродетеля, что сможет в трансфигурацию. Было бы неплохо, чтобы Добродетель ещё и не послал куда подальше. За то короткое время, пока слизеринка отучилась в Хогвартсе, она успела узнать немало перспективных, талантливых и сильных волшебников. Один из таких молодых волшебников, подающий надежду (и вселяющий веру в светлое магическое будущее), стал оппонентом девочки в недавней тренировочной дуэли. В магических способностях мистера Вдовича Арлин окончательно убедилась в тот момент, когда в неё практические одновременно прилетели “Muffliato” и “Confundo”, сплетаясь в гремучую смесь. Голова до сих пор начинала ныть от одних только воспоминаний. Такая силища! Нарастит мне клыки по самые колени! У меня будут самые длинные клыки в этой школе! Девочка довольно заулыбалась и перескочила несколько ступенек. Другое дело, вообще, согласится ли Мяун мне помочь? Арлин отправила Мистеру Вдовичу сову с запиской: “Спасайте меня, мистер Вдович! Помнится, Вы сетовали на то, что принцессы не даются во спасение своё. Я не то, что принцесса... но драконы тоже имеют право на получение помощи! Поэтому слёзно заклинаю Вас прийти мне на выручку! О необходимых от Вас зверствах сообщу при личной встрече! Ожидаю Вас в Комнате Основателей. Вот прям щас.” С чего мисс Эбер-Лири решила, что у Мистера Вдовича есть время на то, чтобы наращивать первокурсницам клыки? Если честно, ни с чего. Просто хотелось верить. Да и не исключено, что мистер Вдович мучается по поводу произошедшего на дуэли и хотел бы загладить вину. Вины никакой не было. Это просто тренировочная дуэль. Но надежда на то, что Мяун всё же не откажет в помощи, немного грела сердце первокурсницы. Ну, в самом деле! Мне очень нужны друзья! Да-а-а, было бы прекрасно... Арлин успела размечтаться о новой дружбе, но тут же сменилась в лице, сдвинула брови, нахмурилась и потаранила дальше. Не стоит. Совсем не стоит. Девочка цыкнула на собственные мысли и потрясла головой, пытаясь их отогнать. Она сделала это с таким усердием, что едва не впечаталась в стену лбом. Голова не успела очухаться от одного потрясения, как ей тут же грозит сотрясение. Ничоси! Дружиться хочет! Притормози, деточка. Давай решать вопросы по их поступления. Сначала нам нужны клыки. Прекрасные. Вампирские. Клыки. От талантливого мага. Брюнетка взлетела на последнюю ступеньку, распахивая дверь в комнату. Она с запозданием поняла, что следовало быть более благоразумной и воспитанной, и хотя бы постучаться, для начала.
Мяун Вдович: Тринадцатилетний серб, сын потомственного охотника на вампиров, когтевранец Мяун Вдович отчаянно и совершенно бессовестно жил в долг. Как оказалось, давать обещания и заверять получивших в их скорейшем исполнении было гораздо проще, чем браться за дело. Дедлайны пылали, а на огонь, как известно, можно смотреть вечно. Вот Вдович и смотрел. Сидел и смотрел. От созерцания, привычка к которому, видимо, перешла к нему по наследству от восточно-утончённой матушки, Мяуна отвлекла сова, отчаянно бившаяся в окно когтевранской редакции, в которой подросток торчал с раннего утра и пытался навести порядок на столе. - Ну что ты кидаешься на стекло, что?! – когтевранец впустил пернатое создание и выхватил записку из клюва. – Суетишься, словно где-то пожар! Отмахнувшись от птицы, Вдович пробежался по строкам несколько раз. В сущности, всё ясно было уже и с первого прочтения: пожар, видимо, всё-таки случился. Серба заклинали и призывали. Его ждали. Ждали «прям щас». Интересно, что там стряслось?.. Вдовича подвело его природное любопытство. Под самым носом был его редакторский долг, была статья, которую надо выпустить, были учебные дуэли, был вот этот вот весь ворох пергаментов, разбросанных по столу в хаотичном беспорядке. Даже Баюн был где-то рядом: наверняка сидел под креслом и смотрел укоризненно! Но вся эта рутина Мяуну так хорошо знакома, а здесь намечалось что-то новенькое! И надо было поторапливаться, так что Вдович, пометавшись пару минут, утерев испачканной чернилами ладонью щеку, накинув помятую мантию, завязав волосы в хвост и захватив волшебную палочку, полетел на место встречи, как нелепая всклокоченная птица. (ненужный кто-то за окно-ом... Стоит ли злиться там, за окном? Птица-а, я птица!) Комната основателей, комната основателей… - Мяун припоминал всё, что было ему известно. – Комнату основателей организовала Ровена, потому что её всё достало. Как приятно чувствовать в основательнице факультета родственную душу! - Да, старик? Статуя Фулберта Ужасного промолчала. - Ну и не отвечай, если не хочешь, - Мяун слегка запыхался: он действительно торопился, чёрт возьми. Не каждый раз тебя просят помочь. - Femerto. Фулберт нехотя отодвинулся в сторону, пропуская третьекурсника в тайник. Поплутав там некоторое время, Вдович всё же добрался до двери. Ага! - Арлин, я писал домашнюю работу по драконологии и знаю, о чём говорю, так вот: ты на дракона совсем не похожа! И вообще, пора уже отступать от куртуазной литературы. - Короче, привет.
Арлин Эбер-Лири: Мысли Арлин, как и несколько предшествующих записок Мяуну, были скомканными. Слизеринка действительно написала несколько записок, но будучи в нервном напряжении, прорывала пергамент пером. Девочка чертыхалась, что, конечно, не подобает воспитанной слизеринке, утрированно размахивала руками и снова садилась за написание записки. Времени и так было чрезвычайно мало, а тут ещё нужно переписывать свои косяки. За почерк она пару раз получала от Бабули. Поэтому старалась усердно выводить каждую букву. Какое отношение имеет разорванный пергамент к почерку? В сущности, никакого. Но та же Бабуля воспитывала в Арлин перфекциониста во всём. Перфекционист воспитываться не хотел, стонал, страдал и громко ругался на тролльем. А вместе с тем и портил жизнь юной Эбер-Лири. Полностью победить внутреннего стенающего перфекциониста не получалось, поэтому-то и приходилось переписывать каждую испорченную записку. Возможно, будь мисс немного сдержаннее в своих порывах и движениях, этого можно было бы избежать. Вот и последняя записка, которая всё же в последствии достигла адресата, была испорчена большой кляксой посередине листа. Арлин, скрепя сердце, и умилостивив Перфекциониста заправленной кроватью, сделала из кляксы большую лучистую звёздочку. Звёздочка действительно получилась симпатичной, так что даже Перфекционист оценил и больше не возмущался. Арлин сигала по ступеням с завидной энергичностью, размахивала палочкой, чтобы немного поволновать старинные гобелены. Они не особо волновались, но качались над полом с большим удовольствием, судя по довольному лицу одного из нарисованных персонажей. Девочка плохо помнила, как прошла мимо стража. Витая в своих мыслях и натыкаясь на древние доспехи через каждые сто метров, она могла просто его не заметить. С другой стороны: каким образом тогда проход оказался открытым? То ли Страж решил не связываться с юными горячими созданиями, то ли кто-то прошёл мимо него всего секунду назад. Каким образом слизеринка не заметила этого “кого-то” было не ясно. И то и другое, было в большой степени невероятно, поэтому после недолгих раздумий уже в самой комнате основателей, девочка пришла к выводу, что сказала “пароль-заклинание” на автомате. Да, это была самая разумная причина произошедшего. Арлин качалась с носка на пятку, балансируя вытянутыми руками. Мисс Эбер-Лири была в возбуждённом состоянии и пыталась выплеснуть нервозность в движениях. - Арлин, я писал домашнюю работу по драконологии и знаю, о чём говорю, так вот: ты на дракона совсем не похожа! Всё-таки пришёл! - Какая жаль, Мяун, - девочка довольно заулыбалась, - какая жаль. - Только не говори об этом никому. - Она перешла на заговорщицкий шёпот, подавшись в сторону Мяуна. - Есть шанс, что ещё не все были на драконологии и смогут отличить меня от дракона. Слизеринка была несказанно рада, что мистер Вдович всё же откликнулся на её просьбу. Это заставляло улыбаться и умиляться, а заодно делало на сердце тепло. - О-о-оу-у-у, - умилённо протянула девочка, - спасибо большое, что пришёл. Ты настоящий... шикарный оппонент! - Она лукаво улыбнулась и щёлкнула пальцами, в завершении жеста направляя указательный палец на когтевранца. - Короче, привет. - Да-а-а, привет! - От забывчивости и эмоций девочка забыла поздороваться и поэтому немного смутилась, почёсывая кончик носа. - Я, вообще, обычно здороваюсь. - Кивнула, нервно хохотнув. На сегодня драк с внутренним Перфекционистом было достаточно уже по поводу записок. Сейчас же он очень демонстративно неодобрительно качал головой и громко цыкал, закатывая глаза на невоспитанность чистокровной волшебницы из благородного дома. Арлин едва заметно махнула головой, “выключая” Перфекциониста. - Тут такое дело, - девочка снова начала тараторить, пытаясь рассказать всё как можно быстрее, - у мисс Префекта тусовка по поводу Дня Рождения. Без клыков не пускают. А я совершенно не могу в трансфигурацию. - А обижать вампиров и выдирать у них клыки, - она поморщилась, - это не гуманно. - Я бы могла попросить клыки у мисс Гард, но хочу свои собственные. - Пожала плечами, не переставая частить и бормотать, активно размахивая руками. - Почему я написала тебе? Потому что ты классный маг. И потому, что мне показалось, что ты не откажешься от движухи наложить на кого-нибудь парочку заклятий. - Девочка беззлобно фыркнула, посмотрев на когтевранца. - Да и, вообще, - она всплеснула руками, - мне нужны друзья! А ты меня так приложил, что теперь либо в суд, либо дружба. - Она снова рассмеялась, размахивая руками в отрицательном жесте: - Нет-нет, я шучу. На счёт дуэли. - На счёт дружбы - нет. Арлин слова фыркнула и улыбнулась. - Так что? Ты мне поможешь?! Хочу во-о-от такенные, - она прочертила две полосы от лица до шеи. - Сначала я хотела клыки до колен, но потом решила, что это будет уж совсем неудобно. - Кстати, можно будет украсить их чем-нибудь. Точно! - Глаза девочки загорелись озорством. - Блестками! Или ленточками, например. - Брюнетка звонко рассмеялась.
Мяун Вдович: Мяун ещё не успел поздороваться, а милейшая Арлин уже засыпала его взволнованными фразами. Когда же хвост всех китайских церемоний скрылся в паст пёрфекте (впрочем, в этом серб не был до конца уверен, но скаламбурить хотелось сильно), слизеринка перешла к делу: - У мисс Префекта тусовка по поводу Дня Рождения. Без клыков не пускают. А я совершенно не могу в трансфигурацию. Вдович серьёзно задумался о связи между днём рождения и клыками. - А обижать вампиров и выдирать у них клыки - это не гуманно. В памяти всплыли отцовские охотничьи трофеи, и когтевранец почесал затылок, заодно превращая хвост в маленькое гнездо. Птица, я птица! - Да уж, тут ты права... - Я бы могла попросить клыки у мисс Гард, но хочу свои собственные. Милая Арлин, по всей видимости, была собранной только в серьёзных делах. В остальных её несло, как Остапа. А ведь раньше Вдович говорил так лишь о себе! Внутренний Остап променял меня! - Почему я написала тебе? Потому что ты классный маг. И потому, что мне показалось, что ты не откажешься от движухи наложить на кого-нибудь парочку заклятий. Комплимент плавно преобразовался в беззлобную шпильку, полетевшую в когтевранца, а жестикуляция Арлин грозила вызвать небольшой ураган. Впрочем, комнате это явно бы не помешало, так как Ровена, влекомая сюда усталостью и досадой на мир, как-то не подумала о такой мелочи, как окна. Конечно. В когтевранской-то башне они на каждом углу. - Да и вообще, - поэтому вся надежда была на Арлин, - мне нужны друзья! А ты меня так приложил, что теперь либо в суд, либо дружба. Нет-нет, я шучу. Насчёт дуэли. - Арлин, ты самоубийца! - Вдович хихикнул. Впрочем, обычно так друзей и находят. Он вот очень скучает по типу, по чьей милости лишился руки. Всё нормально. С зубами у них, кстати, тоже что-то было. Вдович их драл. Бюстом Чайковского. Боже. Драл (!), но не наращивал. Можно объявлять рубрику "Э-э-э-эксперименты"? - Так что? Ты мне поможешь?! Хочу во-о-от такенные, - пальцы Арлин, рисуя "во-о-от такенные" клыки, остановились на уровне шеи. - Сначала я хотела клыки до колен, но потом решила, что это будет уж совсем неудобно. В памяти когтевранца всплыло одно заклинание. Densaugeo. Всё, что Мяун знал о нём, это название и принцип действия, и вот он-то как раз и смущал. Под передними зубами можно, конечно, понимать всё, что угодно, но почему-то во всех книгах упоминались верхние резцы, которые начинали расти вплоть до колен - и дальше, если их не остановить. С другой стороны, профессор Спраут всегда говорила, что большой процент успеха заклинания приходится на мысленную составляющую - на этом базируется вся невербальная магия. Следовательно, если визуализировать эти... кхм... клыки, оно сработает, как надо. (или нет). Или нет, - Вдович отмахнулся от внутреннего голоса. - Умеешь поддержать. Пока он думал, Арлин продолжала говорить: - Кстати, можно будет украсить их чем-нибудь. Точно! Блестками! Или ленточками, например. - Ну, в украшениях ты понимаешь больше меня, - из размышлений на тему высоких магических энергий Вдовича закинуло в пучину смущения, и он всё-таки распустил хвост, пряча несколько серёжек в ухе. И торопливо заправил кулон с шунгитом под рубашку. (пан Вдович, ты сорока). Ацтань!! - Так, значит, клыки, говоришь, - пора превращаться в деловой сервелат. - Вообще, есть одна мысль. (а что ты будешь делать, если не получится?) Придумаю что-нибудь ещё. Буду импровизировать. В конце концов, есть, ну... суд... (можно придумать парочку заклинаний. Правда, без какой-либо гарантии, тебе же всего тринадцать). Четырнадцать почти! (не суть. Или зелье). Оборотное?! Можно сразу превратить её в Дракулу, осталось только откопать какой-нибудь Дракулиный кусок и взять от него кусочек поменьше! Видимо, с его фантазией только трансфигурация и оставалась. Храни меня Ровена. Храни она нас обоих! - Короче... - (слишком часто ты стал употреблять слово "короче", юный дизелаш). - Я знаю одно заклинание, но-о-о... - (а знаешь, всё, что до "но" - собачье...) да заткнись ты! - Я его никогда... скажем так, не испытывал. Впрочем, в скобках можно добавить, что корфенсио до нашей с тобой дуэли, равно как и всё остальное, я тоже не испытывал, но сомневаюсь, что это о чём-то говорит... Вот ты действительно талантливая! - (ты отошёл от темы). - А насчёт этого заклинания... Ты готова к тому, что пробовать, возможно, придётся несколько раз? Заранее виноватое лицо и брови домиком. (да па-лу-у-у-чицца!) Мяун представил свой внутренний голос пожимающим плечами и небрежно отмахивающимся рукой. Узнал себя и горестно вздохнул. - Как будешь готова, свистни.
Арлин Эбер-Лири: Арлин замерла и замолчала. Сейчас она была похожа как раз на ту Эбер-Лири, что противостояла Мяуну на дуэли. Слизеринка пристально следила за когтевранцем, плутовато улыбаясь, пыталась предугадать его дальнейшие слова и действия. Ей крайне доставляла компания Мяуна. И в то же время именно его компания заставляла держать себя в постоянной боевой готовности. Арлин напряглась, как зверь перед рывком. Куда бежать, кого валить?! Ну-ка, всех победю! Активация и мобилизация - это прекрасные вещи. Конечно, вынести их двадцать четыре на семь было бы нелегко... Но! Тут на помощь приходит тот факт, что помимо мобилизации с мистером Вдовичем было просто приятно находиться рядом. Я совершенно точно не прогадала с товарищем по злокозненному кутежу! Ну... Это на будущее. Найти соратника по хулиганствам было бы, действительно, крайне прекрасно! Не зря же на распределении Шляпа спросила Арлин именно про то, будет ли девочка хулиганить. Старая Шляпа-Прорицательница всё знает и видит! Быть может она даже предвидела уже в тот момент злокозненный кутёж! Можно устроить что-то более кутёжное, чем наращивание клыков. Можно нарастить второй нос, например! - Арлин, ты самоубийца! - Не правда, мистер Вдович. Вы слишком хорошего мнения обо мне, - девочка лукаво улыбнулась, прищурившись и ответив Мяуну его же словами, - я не избавлю мир от себя настолько рано и непроблематично. Я ещё не нанесла ему счастье и не причинила радость. Меня ждут великие дела! - Арлин гордо вскинула нос. - Помимо этого, я доверяю тебе, Мяун. - Девочка серьёзно кивнула, тепло улыбаясь и прямым пронизывающим взглядом вглядываясь в мистера Вдовича. Драматичная пауза удалась, и слизеринка, не в силах сдерживать смех, заливисто рассмеялась. Она изменилась в лице, хитро прищурилась и растянулась в улыбке, продолжая: - В самом деле! Если бы ты хотел меня убить, ты бы сделал это ещё в Поздемельях. - Так что, — девочка протянула когтевранцу кулак для того, чтобы тот прислонил к нему свою руку (или не руку, в этом случае было не столь важно), - я доверяю тебе, Мяун Вдович. - Ну, в украшениях ты понимаешь больше меня. - В самом деле? - Арлин язвительно фыркнула, улыбаясь и не спуская с Мяуна пристального взгляда. На девочке сейчас не было совершенно никаких украшений. За украшение, разве что, могла сойти только чёрная атласная лента в волосах. - Это опять к вопросу о драконах и принцессах, мистер Вдович? - Мисс Эбер-Лири выразительно посмотрела на нового друга исподлобья, покачивая головой. Мисс Эбер-Лири проследила взглядом за движениями Мяуна, отмечая хороший вкус в выборе украшений. - У Вас прекрасные украшения, Мистер Вдович. Мне очень нравится. Как-нибудь попрошу Вас и мне проколоть уши. Но для начала, я подтяну навыки по колдомедицине, - брюнетка беззлобно фыркнула, добродушно рассмеявшись. - А то ещё скончаюсь от потери крови. - Арлин пожала плечами. - Горевать будешь. Некому будет взгревать драконов. (И драть, конечно. Зубы. Или драконов.) - А ещё, - девочка нарочито коварно хехекнула, - Я хочу заплести тебе косички! Ну, чудо, а не волосы! - Очарованно выдохнула. - Но, разумеется, - Арлин подняла руки перед собой в жесте разоружения (ментального и не только), - только есть ты будешь не против. Я стараюсь не нарушать личных границ! - Слизеринка с достоинством кивнула и приосанилась. - У меня большой опыт в плетении косичек! Для начала, у Арлин у самой были длинные волосы. Хоть и заплетала она их нечасто, но опыта было предостаточно! - Когда-то дома с друзьями мы выкрали соседскую собаку. Нарастили ей шерсть - с нами был четверокурсник, и заплели Пёселю много маленьких косичек. Его хозяйка, - девочка заливисто прыснула, - чуть в обморок не упала, когда увидела новую причёску своего пуделя. Круглый, лохматый, косматый, но довольный морской ёж с шерстяными косичками вместо иголок! - Мисс Эбер-Лири качнулась от напряжения и, откинувшись назад, звонко рассмеялась. По правде говоря, малышня так достала взрослого и самодостаточного четверокурсника, приходившегося одному из детей братом, что ему не осталось ничего другого, как выполнить их просьбу. Парнишка был уверен, что ничем страшным это не обернётся: дети не были замечены в особой жестокости, да и домовики беспрестанно за ними наблюдали. Какого же было его удивление, когда через пару дней по улице, выгуливаемый домовиком, довольно вышагивал бритый Пёсель. - Ты подумай! Я виртуоз... - кражи собак, - плетения косичек. Арлин отсмеялась и внимательно посмотрела на Мяуна. - Так, значит, клыки, говоришь. - Говорю, - уверенно подтвердила девочка, с нетерпением ожидая начала действия. - Вообще, есть одна мысль. - Прекрасно-прекрасно! - Арлин довольно захлопала в ладоши подскочила от нетерпения. Она снова тала похоже на одиннадцатилетнюю девочку, которая не справляется со своими эмоциями, много говорит и очень хочет пойти на взрослую тусовку мисс Говард. - Короче... Я знаю одно заклинание, но-о-о... Я его никогда... скажем так, не испытывал. Впрочем, в скобках можно добавить, что корфенсио до нашей с тобой дуэли, равно как и всё остальное, я тоже не испытывал, но сомневаюсь, что это о чём-то говорит... - Мистер Вдович, Вы прекрасный, талантливый маг! И я отсыплю Вам ещё несколько тон похвалы и комплиментов, - слизеринка улыбнулась, - только, пожалуйста, запустите уже в меня что-то, что способно увеличить клыки! - Девочка переминалась с ноги на ногу, едва не подпрыгивая на месте от волнения. - Я полностью Вам доверяю, мистер Мяун Вдович, - с нажимом повторила мисс Эбер-Лири, заламывая руки. - Вот ты действительно талантливая! - Опасно, Мистер Вдович! - Арлин довольно хохотнула и подняла указательный палец на парня, - если Вы и дальше будете столь милы, то мне не останется ничего другого, как заобнимать Вас. - А насчёт этого заклинания... Ты готова к тому, что пробовать, возможно, придётся несколько раз? - Готова-готова! - В нетерпении отмахнулась девочка, перебирая пальцами воздух и поглядывая на Мяуна: - Скажешь, когда падать и начинать бояться. - Арлин благодушно фыркнула, улыбаясь. Мышцы выучено напряглись, тело начинало бить тревогу. Это очень сильно напоминало дуэль, но в этот раз Арлин была безоружна: девочка намеренно оставила палочку на полу около стены, чтобы в случае чего не повредить дорогой сердцу магический предмет. Тренировки с родственниками давали о себе знать: покорно стоять напротив направленной на тебя волшебной палочки было тяжело. Арлин действительно не соврала о том, что доверяет Вдовичу. Девочка глубоко вдохнула, закрыла глаза и раскинула руки для пущего драматизма. - Околдовывайте меня полностью, мистер Вдович! - Первокурсница приоткрыла один глаз и продолжила: - Мне улыбнуться, чтобы было видно мои родименькие клычки? - Брюнетка не дождалась ответной реакции и широко улыбнулась, обнажая зубы.
Мяун Вдович: Жизнь не учила Вдовича ничему. Хорошо, возможно, он напрасно возводит на неё хулу, но если она чему-то и учила, он, в свою очередь, оставался к урокам глух и невосприимчив. Вот пора было уже усвоить, что опасно вступать с пани Эбер-Лири в красивые словесные партии - она всё равно победит. Обескуражит, лишит всякой возможности сопротивляться и отнекиваться от лестных комментариев и победит. Априори. - Помимо этого, я доверяю тебе, Мяун, - Арлин тем временем серьёзно кивнула, выдержала паузу и залилась звенящим смехом. - В самом деле! Если бы ты хотел меня убить, ты бы сделал это ещё в Поздемельях. - Но ведь там же эффекты от заклинаний проявляются не в полной мере... - Так что я доверяю тебе, Мяун Вдович, - и она протянула кулачок, видимо, чтобы скрепить доверие торжественным столкновением с кулаком Вдовича. Что и произошло. А ещё она заметила эти несчастные серёжки. Чёрт!! - У Вас прекрасные украшения, Мистер Вдович. Мне очень нравится. Как-нибудь попрошу Вас и мне проколоть уши. Но для начала, я подтяну навыки по колдомедицине. А то ещё скончаюсь от потери крови. - От потери крови точно нет. Скорее от необходимости дезинфицировать проколы каждые пять минут, - Вдович вздохнул и заправил волосы за уши. Чего уж теперь... И тут на него обрушилась история о косичках. От потенциальных косичек на его голове, против чего Вдович никогда ничего и не имел, до косичек на собаке, сравнение с которой на данный момент показалось чересчур экзотичным. Арлин так очаровательно тараторила, что Вдовичу даже стало завидно. На все его попытки заверить слизеринку в своей заурядности она отбивалась комплиментами и конратаковала. В словесную дуэль с ней лучше не вступать. Невер. - Мистер Вдович, Вы прекрасный, талантливый маг! И я отсыплю Вам ещё несколько тон похвалы и комплиментов, только, пожалуйста, запустите уже в меня что-то, что способно увеличить клыки! О, господь мой... Несмотря на брак с хазарской красавицей, Мороз Вдович очень трепетно относился к христианской идеологии. В какой-то степени, она была и его оружием. А теперь его сын одновременно псовал и божился. - Я полностью Вам доверяю, мистер Мяун Вдович! Са-мо-у-бий-ца... Самоубийца теряла терпение, волновалась и была готова ко всему. Даже руки раскинула. Ну, что ж. Не быть тебе джентльменом, Мяун Вдович. (с другой стороны, ты выполняешь её просьбу, так что здесь всё очень неустойчиво и двусмысленно). Пожалуйста, прекрати и сосредоточься. Изящная палочка из красного дуба нацелилась на Арлин. (ты осознаёшь все последствия, если её зубы проломят пол?) А можно другую визуализацию?! В которой её клыки - ис-клю-чи-тель-но клы-ки - вырастают до нужной длины на уровне шеи, и всё хорошо заканчивается? Пожалуйста. Преклињем! - Околдовывайте меня полностью, мистер Вдович! Да... чаровник из меня ещё тот.. . - Мне улыбнуться, чтобы было видно мои родименькие клычки? - Да! (а движения палочкой? Мяун, ты понимаешь, что Бернкастель просто в корень зрит? Ты чёртов псих! Априори!!!) Прикрыв на секунду глаза, когтевранец огромным... нечеловеческим усилием... воли!.. которая у него всегда была так себе, но сейчас он действительно постарался... прогнал внутренний голос из своей бестолковой головы, и волшебная палочка прочертила две вертикальные линии сверху вниз, продолжая ими клыки пани Эбер-Лири. Окей. Растите, клыки Арлин Эбер-Лири, длинными-предлинными, как у тигра саблезубого вампира бледного, по са-а-а-мую шею! И ни миллиметром больше! Пожалуйста. - Densaugeo! - Ааааааааааа! - Можешь не орать? Скажи спокойно, что случилось? - ... - ... - А.
Арлин Эбер-Лири: Арлин старалась не шевелиться, даже не дышать лишний раз, чтобы не дёрнуться в ответственный момент. Воздуха начинало не хватать. Девочка стиснула губы и принялась сдуваться, как шарик. Звук был действительно похожим на сдувающийся шарик. А ещё на шипящую от волнения змею. Змеи шипят от волнения? Ну, иногда ещё чем-нибудь трясут. Но мне пока нечем потрясти. В смысле, клыков ещё нет. Буду потрясать всех потрясающими клыками. - От потери крови точно нет. Скорее от необходимости дезинфицировать проколы каждые пять минут. В принципе, от потери крови через уши умереть можно. Как-то мой поющий домашний чайник начал петь то-то такое, от чего даже мой Папенька-меломан схватился за голову и начал демонстративно бегать по кухне и причитать. Маменька не менее демонстративно скривилась и сняла чайник с огня кочергой. Бабулин домовик, доставивший зелья от моей аллергии и тыквенный пирог, упал в обморок от происходящего. А я выучила парочку новых композиций, которыми ещё долго повергала общественность в ужас. Мяун, ты ж не можешь в легилименцию, да? Какая жаль. Мисс Эбер-Лири грустно выдохнула, выпуская из лёгких оставшийся воздух. Мистер Вдович медлил, видимо взвешивал все риски или выстраивал финансовые диаграммы прибыльного дела по наращиванию всякого, в случае если всё получится. А быть может просто беспокоился. Арлин так и не открывала глаза, решив, что именно это движение может запороть весь результат. Конечно, а то, что ты сейчас пыхтишь, как паровоз — это ничего. Организм крайне обрадовался возобновившимся поставкам воздуха в себя и пытался насытиться за себя и за того парня. Грудь вздымалась, как насос, отчего девочку просто штормило в попытке отдышаться. Ладно-ладно. Слизеринка поняла абсурдность своих попыток не открывать глаза. Сначала она приоткрыла один глаз, проверяя, не сойдёт ли из-за этого Земля с орбиты, а потом, убедившись, что всё в порядке, и второй. Мисс Эбе-Лири заметила, что Мяун в самом деле медлит и раздумывает. Девочка перебрала воздух пальцами, привлекая внимание когтевранца, и сжала кулак, оттопырив большой палец. Этот знак должен был означать поддержку. Для верности девочка добродушно улыбнулась, облизав заветренные зубы, потому что при попытке поменять выражение губ, они просто прилипли к зубам, и основа осклабилась, обнажая клыки. - Densaugeo! Арлин вздрогнула и почувствовала зуд и небольшую ломоту в десне, из которой росли верхние клыки. Насколько я знаю, у зубов есть корни. Интересно, они тоже растут? Они не смогут мне продырявить мозг или глаза? Дарова, чернушные шуточки. Я становлюсь похожей на Бабулю. Всё это время девочка не спускала взгляда с Вдовича. Если бы что-то пошло сильно не так, ужас на его лице, она бы вмиг отличила от других эмоций. Мяун опустил палочку и уставился на Арлин. - Там всё настолько плохо? - Девочка округлила глаза. Она резко дёрнулась, переполошившись, и начала лихорадочно копаться в карманах мантии. Слизеринка позаботилась о том, чтобы взять с собой карманное зеркало. Своим собственным она пока не обзавелась: не было необходимости. Поэтому выпросила зеркало на “погонять” у мисс Говард. Ладони дрожали и потели от нервов, отчего Арлин едва не выронила серебряное зеркальце из рук. - Викки бы дала мне втык. Если бы я его разбила. - Облегчённо выдохнула девочка, получше перехватывая зеркальце со змеёй в руках. Она уже предполагала, что могло произойти, но не была уверена. Один клык сидел, как влитой: практически не теснил нижнюю губу, не вызывал неприятных ощущений в десне. Второй же страшно давил на основание челюсти, вызывая небольшую, но всё же головную боль. Арлин осторожно потрогала клык языком, отмечая, что он больше похож на танцующее дерево, чем на клык. Хорошо, хоть не порезалась. Действительно, больше всего она ожидала, что если что-то и пойдёт не так, то это острота клыков. Во бы море крови было. Это да-а-а. Арлин замечталась. Кровавый фонтан на День Рожденья Префекта. Мисс Говард бы оценила. Если бы я смогла до неё дойти прежде, чем лечебное крыло дошло бы до меня. Мисс Эбер-Лири беззлобно фыркнула и вынырнула из своих кровавых мыслей. Девочка опустила взгляд вниз, рассматривая клыки. Видно было практически ничего, поэтому она всё же воспользовалась принесённым зеркальцем. Один клык был идеальным: в меру длинным, ровным, с правильным изгибом, соответствовал конституции лица, едва касался нижней губы. В общем, был очень по размеру Арлин. Другой же пустился в пляс, видимо, пытаясь обнять брата. Вот она, большая и чистая семейная любовь. Клык делал очень выразительный изгиб, а после направлялся практически горизонтально в сторону собрата. Не думала, что зубы в принципе так могут... Картина “Я и мой брат близнец”. У них явно хорошие отношения. Мисс Эбер-Лири фыркнула и рассмеялась, поднимая глаза на Мяуна: - Мне всё нравится. Это будет памятник крепкой дружбы внутри семьи. Девочка снова посмотрела в зеркало, осторожно прикасаясь кончиком пальца к странному клыку, чтобы проверить, не хочет ли он покинуть своё местоположение. Он не странный! Не суди клыки по внешности! Может быть он хороший... друг?! Или брат. К счастью, оба клыка выросли на родных зубьях, поэтому сбегать не собирались.
Мяун Вдович: Самое худшее - это если ничего не произойдёт! Так полагал пан Вдович, пока это что-то не начало происходить прямо у него на глазах, и маленькие и аккуратные клыки пани Эбер-Лири не потянулись вниз. Гравитация, бессердечная ты... (лучше зацени: растут как на дрожжах!) Вдович опустил палочку, наблюдая за творящимся беспределом со смесью паники, обычно накладывающейся на всё, что прямо или косвенно связано с зубами, и радости, что растут всё-таки не резцы. Бобёр-кровопийца - это немного не то, что Сатаняшка ожидала бы увидеть на своей вечеринке по случаю дня рождения. Наверное. Вот только... Клыки вытягивались... Есть одна небольшая деталь... Один - вниз, как и положено приличному зубу, а второй... Слыхивал, зубы мудрости делают нечто подобное. (да, идиота кусок, но не клыки же!) У некоторых клыки вырастают под языком. У мамы моей, например, такой пришлось выдирать. (он загнулся!!!) Загнулся не только зуб, говоря по правде, но и логика когтевранца: зубы пани Эбер-Лири росли именно так, как указала палочка из красного дуба, и один из них, следуя начерченной траектории, потянулся к своему ровному красивому собрату. О чём я только думал... (ндааааа... Удивительно, что профессор Спраут не помнит тебя на лекциях для первого курса. Твой кретинизм незабываем). Наконец, зубы остановились, Арлин оценила выражение лица Вдовича и с вопросом "Там всё настолько плохо?" стала рыться в карманах. (она хочет убить тебя!) Хуже. Она хочет посмотреться в зеркало. - Ну, я бы не сказал, чтоб прямо всё... (ага, только половина). И в момент, когда Арлин поднесла к лицу зеркало, чуть не уронив его, Вдович поднёс к своему лицу ладонь, роняя достоинство. - Мне всё нравится, - произнесла Арлин после МХАТовской паузы. - Это будет памятник крепкой дружбы внутри семьи. Вдович простонал. (позооооор! Позооооор-р-р юному магу и чародею! На костёр его, криворукого!) Собраться! Собраться! Вдох-выдох, давай! Функционируй! Прикусив губу, Вдович всё же собрал последние силы, упёр руки в боки и окинул Арлин трезвым (честно-честно) беспристрастным (серьёзно-пресерьёзно) взглядом. Для начала: - Так. Как ты себя чувствуешь? (как она себя чувствует, по-твоему? У неё зуб прикинулся девичьим виноградом! Плющом! Дьявольскими силками! Хотел превратить девочку в вампира, а превратил в девочку-цветок!) - Это... это можно выровнять, я думаю, - Мяун уверенно кивнул головой. (это... э т о - твоих рук дело, думалка!) Надо избавляться от этого мерзавца. У меня нет души, сердца, руки, в конце концов! - почему никто не додумался забрать у меня несчастного внутреннего болтуна?! (потому что я совесть твоя. Самоирония. Разума глас, прожигающий твой мозг!) Прожёг так, что уже не соображает ничего!!! И Вдович, мысленно продолжая отмахиваться от внутреннего разума гласа, стал усердно вспоминать лекции по заклинаниям. Было, например, Planarum, но когтевранец очень сомневался. Очень. Зуб был не мят, а кривоват. Помятым себя чувствовал серб, и разгладить (а точнее, погладить, приголубить, поцеловать в макушечку и уложить спать) хотелось травмированное самолюбие, получившее столь жестокий удар. Давай вспоминай. Должно быть ещё заклинание. Его не может не быть! Совесть и самоирония хотела было возразить, так что пришлось думать вслух и надеяться, что внутренняя Гермиона перешибёт эту язву: - Что-то точно должно быть. Что-то... - Мяун отошёл на пару шагов, не отрывая от слизеринки взгляда, и склонил голову на бок, словно от этого легче думалось. - Что могло бы его как-то... вытянуть, что ли. Растянуть... - палочка из красного дуба описала дугу, по которой зуб должен был растянуться до нормального состояния, которое приличествует всем уважающим себя зубам. (ну ты же когтевранец! Не позорь свой факультет! Думаешь, Шляпа выбрала его, потому что ты такой прямо из себя оригинальный малый? Оригиналов таких пруд пруди, а ты вроде соображаешь по части чар. Вот и включай уже свои куриные мозги!) Орлиные. (куриные!) Вороные. (потому что почернели от тупости!) - Арлин, я ведь не отпущу тебя к Сатаняшке, пока всё не будет идеально! - теперь Вдович подошёл поближе. Слишком много бесцельной ходьбы - это дурной симптом. Он означал, что серб занервничал. Вытянуть зуб! (что ты, как Гильдерой Локхарт, в самом деле?!) Не обзывайся!! - Проблема в том, что перевод заклинания с латыни, которое я пытаюсь вспомнить, не совсем соответствует его результату... - угрюмо процедил Вдович себе под нос, хмуря брови и сетуя на себя и свою забывчивость и невнимательность к деталям, которая привела к вот этому вот всему. - Невнимательность... Точно! Внимательный, точный! Вот его несчастный перевод! (что ты испытываешь, милая Арлин, наблюдая за этим безумцем? А ведь ты в него верила!) ЗАТКНИСЬ. - Intentus, вот это заклинание! Арлин, ты позволишь? (растягивающее заклинание - такой себе синоним к выпрямлению, не находишь?) Лучшего, извини, не подвезли! (ты даже не знаешь, на какой слог делать ударение). Паучье чутьё подсказывает, что на второй? (и движений палочки ты не знаешь). Главное - идея! Прямись-прямись, Арлиный зуб, и больше не кривись! ("и больше не кривись"! Каков заклинатель! Мерлин нервно плачет в сторонке! Палочка из красного дуба указала на кончик изогнутого клыка и сделала дугу, возвращая наглеца в приличное состояние. - Intentus, - почти прошептал Мяун, прикрыв один глаз. И замер. (молись, Вдович, чтоб в этот раз всё было нормально. Гроб у пани Рид для тебя найдётся, если что, в нём домой и поедешь).
Эмили Ривер: Эмили спокойно шла, немного подпрыгивая. Она осмотрела статую Фулберта Ужасного. Её глаза быстро заметили красивую звезду возле ног этой статуи. - Аэ, надеюсь меня не убьют, если я возьму её,- Эми подошла поближе и взяла рукой за предмет. Она сильнее потянула, а та поддалась. "Осталось дойти в гостиную"
Grace Diamond-de-Kur: Первые несколько звёзд Грейс и правда находила совершенно случайно, следующие несколько звёзд были найдены под слоем убеждений в том, что: "Я не специально, это случайно получилось!" и вот наконец-то азарт полностью захватил Грейс и теперь она с удовольствием бегает по этажам замка, собирая звёзды вместе с другими студентами. "В кабинете основателей всегда должно быть то, что всем нужно, да и не нужно тоже..." - думала Грейс, открывая дверь. На первый взгляд в кабинете не было тех самых блестящих звёзд, которые все ищут. Но тут взгляд Грейс упал на стеклянную дверь шкафа: "Да, это оно!" - подумала когтевранка, спеша открыть дверцу, но не тут то было. "Можно разбить стекло", - пожал плечами один из тараканов в голове, -"Нет, за это нам точно влетит", -"А может шкаф для этого и закрыт, чтобы в него никто не лазил?" -"Хмм... давай попробуем Алахомору, если не сработает - уйдём". - Alohomora! - направила Грейс палочку на шкаф и дверца со скрипом открылась. Забрав звёздочку, Грейс аккуратно закрыла шкаф и вышла из комнаты, не найдя больше звёзд.
Роки Дру: Роки спускалась по лестнице, каждый раз заглядывая в самые потаённые комнаты школы. куда она раньше даже и не думала сунуть нос. Надо было срочно найти звёзды, а, учитывая недельное отсутствие, которое слизеринка совершенно не планировала, времени на всё про всё оставалось очень мало. Увидев из полуоткрытой двери, как что-то блестит, Роки решительно толкнула дверь, собираясь таки отыскать очередную звезду
полная версия страницы